Поняв, что мину просто так не извлечь и не обезопасить, саперы вызвали подкрепление. На крышу кабины лифта спустился еще один сотрудник, более опытный. Он посмотрел устройство и сказал, что мина самодельная, ее взрыватель не принадлежит ни к одному известному типу и поэтому по инструкции его следует отнести к разряду неизвлекаемых.

  Командир саперного отряда сообщил об этом начальнику городского УВД полковнику Уточкину, Тот связался с мэром Подольска Александром Никулиным.

  - Как? Мина не подлежит разминированию?

  Выходит, она должна взорваться? - кричал в трубку мэр города.

  - У нас нет другого выхода, - попытался спокойно ответить полковник Уточкин.

  - Так вас и разэтак! - заорал мэр, быстрый на руку и крепкий в выражениях. - Городская казна опустошена на эту чертову аппаратуру, а вы говенную мину не можете раскурочить! Хотите взорвать дом, которому сносу нет?! Кроме того, это ведь почти центр города!

  Начальник милиции понял, что придется рисковать людьми. Он позвонил командиру саперного отряда и сказал:

  - Слушай, Игнат. А попробовать разминировать нельзя?

  - Опасно, товарищ полковник. Мина - самоделка.

  - Ну а если все-таки как-нибудь?! Авось пронесет...

  Командир саперного отряда Игнатий Варанов, для начальства просто Игнат, почесал затылок.

  Он мог сослаться на инструкцию и категорически отказаться. Но мог и попросить ребят, все еще сидевших на крыше лифта, попробовать отсоединить взрыватель от взрывчатки. Без особого риска. Просто попробовать. Начальство это зачтет.

  Но его минутное размышление вдруг прервало настойчивое зудение рации: саперы запрашивали разрешение разминировать взрывное устройство.

  Разумеется, на это было дано соответствующее указание Баранова. Саперы принялись за работу, а Варанов сообщил начальнику милиции, что ребята взялись за дело. В свою очередь начальник милиции перезвонил мэру города и проинформировал о проделанной организационной работе.

  То, что администрация рискует по крайней мере двумя человеческими жизнями, она, конечно, понимала, но жизни-то были не свои, чужие.

  Между тем два сапера разложили вокруг взрывного устройства инструменты и приступили к разминированию.

  - Господи боже мой! Ты только посмотри на эту маму, - сказал один из саперов, парень с красной физиономией и белесыми, как у поросенка, ресницами.

  - Да, мама что надо, - ответил его товарищ с такими тонкими губами, что казалось, рот на лице нарисован простым карандашом. - Это серьезный парень, он здесь все подсоединил намертво... Начнем с самого начала. Так, коричневый у нас горячий, голубой - холодный. Если кусачками перекусить, то взрыватель обесточится...

  - Думаешь?

  - А что тут думать? Больше проводов нет.

  Давай, ты слева, я справа. Ну, начинаем.

  Узкогубый поднес кусачки к проводу, но руки предательски дрожали.

  - Трясусь, - прошептал он, - как в лихорадке.

  - Что, первый раз, что ли? - приободрил его краснощекий товарищ. - Давай!

  Саперы разомкнули цепь, и ничего не случилось.

  Табло по-прежнему высвечивало уменьшающееся количество минут, оставшихся до взрыва.

  - Часы пусть работают. Даже если реле времени выдаст сигнал, то на взрыватель ток не поступит - мы его обесточили... - прошептал краснощекий. - Давай дальше... Видишь зеленый провод?

  - Вижу...

  - Это у нас первый провод. Давай его откусим...

  Краснощекий минер щелкнул кусачками и на секунду замер.

  - Все в порядке? - спросил он у узкогубого.