– Идут, – едва слышно прошептала Айника, и Алекс почувствовал, как учащённо забилось его сердце, а к горлу неожиданно подкатил колючий ледяной комок.

По южному склону вулкана медленно и торжественно поднимались – испуганной молчаливой толпой – чайхи. Человек шестьдесят-семьдесят. Мужчины, женщины, дети, старики. Впереди толпы, демонстрируя всему окружающему миру бесконечно-гордую осанку, шла Эйри. Та самая высокая и костистая старуха, ослепительная красавица – в далёкой и беспечной молодости, ушедшей навсегда…

Не доходя до края кратера порядка ста пятидесяти метров, туземцы нерешительно остановились и, бестолково погалдев три-четыре минуты, замолчали, после чего дружно бухнулись на колени, раболепно воздев к небу сложенные вместе ладони. Эйри, низко поклонившись соплеменникам, развернулась и – короткими шажками – двинулась дальше…

Ощущалось, что каждые два-три пройденных метра давались ей ценой неимоверных усилий. Эйри постоянно пригибалась и отворачивалась, старательно прикрывая лицо полой длинного плаща…. Но, вот, когда до жерла вулкана оставалось пройти семь-восемь метров, её длинные седые волосы ярко вспыхнули – словно отростки сухого белого мха, превращая за считанные секунды пожилую индианку в ярко-горящий факел.

Эйри, тем не менее, дошагал до заветной кромки кратера. Воздев вверх руки, объятые оранжево-малиновым пламенем, она что-то громко и протяжно прокричала в бездонное утреннее небо – без малейших следов горести и обиды в голосе.

«Очень странно…», – заторможено подумал Алекс. – «Дон Франсиско уверял, что здесь мне подвластны все языки и наречия нашей древней планеты. Но эти слова – абсолютно непонятны и незнакомы…».

Раздался последний, величественный и гордый вскрик. Тело Эйри, со всех сторон охваченное пламенем, навсегда скрылось в кипящей огненной бездне…

После этого – на протяжении пятнадцати-двадцати минут – ровным счётом ничего не менялось: коленопреклонённый туземцы всё также истово молились своим жестокосердным Богам, вулкан всё также булькал – спокойно, размеренно и ненавязчиво….

– А что дальше? – спросил Алекс. – Мы чего-то ждём?

– Ждём, – невозмутимо подтвердила Айника. – Амфисбену.

Вскоре чайхи – мужчины, женщины, дети и пожилые индивидуумы – неловко пятясь задом и безостановочно кланяясь, дружно и слаженно двинулись вниз по склону. Все, кроме одного…

Высокий и тщедушный старикан, одетый в короткий плащ, сшитый, судя по характерному блеску, из шкур озёрных выдр, так и остался стоять на коленях, опустив седовласую голову к земле.

– Это Нор, муж Эйри, переселившийся на Небеса, – равнодушно сообщил Борх. – А, ведь, и я мог сейчас оказаться на его месте. Если бы не избыточная гордыня и глупые предрассудки…. Ага, вот, и наша Эйри! Посмотри на небо, командор…. Видишь, маленькое светлое пятнышко зависло – прямо над «кипящим глазом»?

– Вижу.

– Это её Душа. Ждёт Душу своего возлюбленного…

Алекс – через окуляры мощной подзорной трубы – прекрасно видел, как старый чайхи, смахнув со щёк крупные слезинки, неторопливо извлёк из кожаных ножен, закреплённых на узком поясе, длинный и тусклый клинок. Короткий взмах, и худое тело Нора безвольно распласталось на чёрных камнях горного склона. Ручейки алой крови, частично впитываемые жадной почвой, весело и беззаботно заструились вниз по склону, на встречу…. На встречу – с чем? С кем? Кто знает…

А ещё через секунду-другую Алекс увидел, как из тела мертвеца (может, просто показалось, привиделось?) вверх взметнулась смутная, едва различимая светло-зелёная полоса…

Он медленно перевёл взгляд в небо (на Небо?).