В литературе, посвящённой явлениям необычным и странным, существует термин «телепортация». Им обозначают перемещение человека или предмета на какое-то расстояние. Говоря точнее, перемещением в обычном смысле назвать это можно весьма условно: объект попросту исчезает в одном месте, чтобы тут же объявиться, материализоваться в другом. Как и в спонтанной левитации, перемещение такое может происходить совершенно произвольно. И так же, как и для ясновидения, расстояние для этого феномена не играет ни малейшей роли. Мгновенный, неведомо чем вызванный перенос человека может совершиться как в пределах каких-то десятков метров, так и на тысячи километров.

Какое-то время назад в Москве при Политехническом музее, где есть отдел редких часов, работал мастер-часовщик. Вот его рассказ.

— Вам, учёным, деньги зря платят, — говорил он. — Потому что никто не может объяснить, что произошло со мной однажды в жизни. А дело было очень просто. В Казахстане я тогда жил, и был в тех местах лагерь для заключённых. Колючая проволока, вышки, собаки. Лагерь как лагерь. Но я не об этом. Молодой я тогда был, ну и выпивал крепко. Короче, загулял я там в одной компании. Возвращаюсь домой, поздно уже, темно, заблудился. Ходил, ходил — смотрю: колючая проволока. Значит, думаю, к лагерю вышел. Пошёл обратно — опять проволока. Побродил я так, всякий раз в забор из колючей проволоки упираясь. Что делать?

Решил лечь спать где-нибудь до утра. Лёг под какой-то стеной и заснул. Лето было, тепло. Опять же — молодой. Утром, рассвело только, солнца ещё не было, проснулся. Гляжу: где я? Ничего понять не могу. Осмотрелся: вокруг проволока в три ряда. Оказывается, в зоне я очутился, в лагере. Увидел, где проходная, и туда. Там дежурный офицер, двое солдат. У них глаза на лоб: «Кто такой? Как попал?»

Я объясняю: мол, по пьянке. Говорю: не помню, как забрёл. Смотрю: офицер этот испугался, серый весь стал. Увёл меня в другую комнату. Заставил всё написать. Прочёл. Молчит. Потом порвал, что написал я, и даже обрывки скомкал, в карман сунул. Говорит мне: «Три ряда проволоки видел? Там ток пущен. Пройти там ты не мог. Мог только через проходную. А двери заперты изнутри, ключи в сейфе. Мы на территорию никого не впускали. Если бы впустили или выпустили без пропуска, нам — трибунал. А раз непонятно, как ты сюда попал, получается, что это мы пустили тебя в зону. И место всем нам — и мне, и солдатам, что дежурят, в таком же лагере. А тебе, раз ты появился здесь и не говоришь, как попал и зачем, тебе — самый большой срок. Соображаешь?»

У меня хоть после вчерашней пьянки голова как чугунная, но понял я сразу. Всё, думаю, конец. Не отмотаться. Сидим друг перед другом, что делать — не знаем. Ему срок и мне. Ну и солдатам тем двум, что с ним, это уж точно. Закурили. Молчим. Потом он говорит мне: «Ладно. Придумал я, кажется. Жди здесь». И ушёл к солдатам. Сижу я ни жив, ни мёртв. Что он задумал? Убьют, может. Пришёл он быстро. «Живей», — говорит. Провёл меня через тёмный тамбур такой. Ключами несколько запоров открыл в железной двери. Потом ещё дверь, замки. «Иди, — говорит. — Никому ни слова. Если трепанёшься — всем срок! Дуй!» Не помню, как до посёлка добрался. Но никому об этом дне не сказал.

Такая история. Сейчас-то я уже могу говорить, как было. А почему так получилось, объяснить никто не может. Не по воздуху же я над проволокой перелетел? Три ряда всё же. И ток пущен.

О том, как может открываться перед человеком ситуация такой телепортации, что может чувствовать он при этом, можно представить себе со слов Л.А. Корабельниковой, пережившей дважды нечто близкое к такому состоянию.