— Ад? Это где?

— Ну, это там, где дьявол живет, — пояснил Джерри. — Ты же о дьяволе слышала… сама о нем упоминала.

— Ну да, слышала, но я не знала, что он где-то живет. Я думала, он просто бродит по свету. Мистер Уайли, когда был жив, частенько ад поминал. Всегда туда других людей посылал. Я думала, это какой-то городок в Нью-Брансуике, откуда он был родом.

— Ад — ужасное место, — сказала Фейт, испытывая приятный трепет, который ощущаешь, рассказывая о чем-нибудь страшном. — Плохие люди попадают туда после смерти и горят там в огне целую вечность.

— Кто это тебе такое сказал? — спросила Мэри недоверчиво.

— Это в Библии написано. И мистер Айзек Кродерз говорил нам то же самое в воскресной школе, когда мы жили в Мэйуотере. Он был церковным старостой и все-все про это знал. Но тут не о чем беспокоиться. Если человек хороший, то он отправится на небеса, а если плохой, то, я думаю, сам захочет в ад.

— Я в ад не хочу! — заявила Мэри однозначно. — Какой бы плохой я ни была, вечно гореть в огне не хотела бы. Уж я-то знаю, что это такое. Я однажды случайно схватилась за раскаленную кочергу. Что надо делать, чтобы быть хорошим?

— Надо посещать церковь и воскресную школу, читать Библию, молиться каждый вечер и жертвовать на зарубежные миссии, — сообщила Уна.

— Многовато, — покачала головой Мэри. — Еще что-нибудь?

— Еще ты должна попросить Бога простить тебе грехи, которые ты совершила.

— Да я никогда никаких грехов не совершала, — сказала Мэри. — А что это вообще такое — грех?

— О, Мэри, наверняка ты какие-нибудь грехи совершала. Все совершают. Разве ты никогда не лгала?

— Тыщу раз, — сказала Мэри.

— Это ужасный грех, — торжественно заявила Уна.

— Ты хочешь сказать, — уточнила Мэри, — я попаду в ад за то, что мне случалось иногда соврать? Да не могла я не врать. Однажды такое дело было, что, не соври я мистеру Уайли, он бы мне все кости переломал. Вранье меня не раз от порки спасало это я вам точно могу сказать.

Уна вздохнула. Разрешить такое множество теоретических трудностей, с которыми она столкнулась в данном случае, ей явно было не под силу. Она содрогнулась, когда подумала о том, каково это — подвергнуться жестокой порке. Вполне вероятно, что она тоже солгала бы в такой ситуации. Она сочувственно стиснула маленькую мозолистую руку Мэри.

— Это твое единственное платье? — спросила Фейт; слишком веселая по натуре, она не могла долго рассуждать на неприятные темы.

— Да я просто напялила это платье, потому как оно уже никуда не годилось! — воскликнула Мэри, покраснев. — Вся одежда, в какой я ходила, была куплена для меня миссис Уайли, а я не хотела ничем быть ей обязанной. Я честная. Хоть я и решила удрать, совсем не собиралась брать с собой ничего из того, что ей принадлежало и хоть сколько-нибудь стоило. Когда вырасту, куплю себе голубое атласное платье… Вы и сами не особо модно одеты. Я думала, дети священников всегда разряжены.

Было очевидно, что Мэри вспыльчива и в некоторых отношениях довольно обидчива. Но странное очарование, которым обладала эта грубоватая девочка, оказалось неотразимым для всех них. В тот же вечер они взяли ее с собой в Долину Радуг и представили Блайтам как «нашу подругу — она живет на той стороне гавани, а сейчас гостит у нас». У Блайтов не возникло никаких вопросов — возможно, по той причине, что к тому моменту она уже выглядела довольно прилично.

После обеда — во время которого тетушка Марта что-то бормотала себе под нос, а мистер Мередит пребывал в полубессознательном состоянии, обдумывая предстоящую воскресную проповедь, — Фейт уговорила Мэри переодеться, предложив одно из своих собственных платьев и некоторые другие предметы одежды.