— Что ж, другого выхода у меня, полагаю, — с безнадежностью в голосе сказала Аня, пожав плечами.

Джарвис довез ее до тропинки, ведущей к Вязам, но она не позволила ему пойти вместе с ней к дому.

— Ты правильно сказал, что это может только осложнить положение Дови, в случае если ее отец вернулся.

Аня торопливо зашагала по длинной, обсаженной с двух сторон деревьями узкой дорожке. Изредка сквозь гонимые ветром облака прорывалась луна, но все остальное время было пугающе темно; к тому же у Ани были немалые опасения по поводу возможной встречи с бульдогом.

Казалось, в доме был лишь один огонек: он сиял в окне кухни. Боковую дверь Ане открыла тетка Мэгги, очень старая сестра Франклина Уэсткотта, морщинистая, немного сгорбленная женщина, которая никогда не считалась особенно быстрой умом, хотя и была отличной хозяйкой.

— Тетя Мэгги, Дови дома?

— Дови в постели, — флегматично отвечала тетка Мэгги.

— В постели? Она больна?

— Да нет, насколько я знаю. Просто весь день была какая-то взбудораженная, а после ужина сказала, что устала, и пошла наверх, в постель.

— Мне надо увидеться с ней, тетя Мэгги. Только на минуточку! Я… я только хочу узнать у нее кое-что очень важное.

— Тогда вам лучше подняться к ней. Первая дверь направо, как подниметесь. — Тетка Мэгги указала рукой в сторону лестницы и вразвалку побрела обратно в кухню.

Увидев Аню, которая довольно бесцеремонно, после торопливого и негромкого стука в верь, вошла в комнату, Дови сразу же села в постели. При свете крошечной свечи можно было разглядеть, что Дови плачет, но ее слезы вызвали у Ани только раздражение.

— Дови Уэсткотт, вы забыли, что обещали сегодня вечером сочетаться браком с Джарвисом Морроу — сегодня вечером ?

— Зато я знаю, что пережил бедный Джарвис, пока битых два часа дожидался тебя на той тропинке в холод и под дождем, — безжалостно возразила Аня.

— Он… он очень сердит?

— Едва заметно, — таков был иронический ответ.

— Ох, Аня, я просто испугалась. Всю прошлую ночь я глаз сомкнуть не могла. Я не перенесла бы этого… я не перенесла бы! Я… Есть что-то позорное в таком бегстве, Аня. И я не получила бы свадебных подарков… Ну, если бы и получила, то во всяком случае немного. И я всегда хотела венчаться в церкви… где все было бы в чудесных украшениях… а я под белой вуалью и в белом платье… и в серебряных туфельках!

— Дови, вылезай из постели — сию же минуту ! Одевайся и пойдешь со мной.

— Ах, Аня, теперь уже слишком поздно.

— Не поздно. Сейчас или никогда. Ты должна понимать это, Дови, если у тебя есть хоть капля здравого смысла. Ты должна понимать что Джарвис Морроу никогда больше не захочет даже говорить с тобой, если ты поставишь его в такое дурацкое положение.

— Ах, Аня, он простит меня, когда узнает…

— Не простит. Я знаю Джарвиса Морроу. Он не позволит тебе без конца играть его судьбой. Дови, ты хочешь, чтобы я вытащила тебя из постели, применив силу?

Дови содрогнулась и вздохнула.

— У меня нет подходящего платья.

— У тебя с полдюжины красивых платьев. Надень свое платье из розовой тафты.

— И у меня нет никакого приданого. Родня Джарвиса всегда будет колоть мне этим глаза.

— Приданое получишь потом.