|
- Верно, верно! - закричали со всех сторон женщины и солдаты. - Он прав. Дети, вернитесь, вернитесь назад! - О, благодарю вас, благодарю вас, сударь, - бормотал ректор, пытаясь сквозь решетку поймать руки Бийо. - А вы берегите Себастьена, это самое главное, - сказал фермер. - Беречь меня! Ну так знайте: меня уберечь не удастся! - воскликнул юноша, побледнев от гнева и вырываясь из рук дежурных учеников, пытавшихся его увести. - Дайте мне войти, - сказал Бийо, - я сумею его успокоить. Толпа раздвинулась. Бийо, а за ним и Анж Питу вошли во двор коллежа. У открывшихся на мгновение ворот сразу выросли три-четыре гвардейца и дюжина часовых из штатской публики, которые внимательно следили, чтобы никто из юных бунтовщиков не выбрался на улицу. Бийо направился прямо к Себастьену и, взяв тонкие белые руки мальчика в свои громадные мозолистые лапищи, Спросил: - Себастьен, вы узнаете меня? - Нет. - Я папаша Бийо, фермер вашего отца. - Я узнаю вас, сударь. - А этого парня ты знаешь? - Это Анж Питу. - Да, Себастьен, да, это я, я! И Питу, плача от радости, бросился на шею к своему молочному брату и школьному товарищу. - Ну, - спросил Себастьен мрачно, - и что дальше? - Дальше... Если у тебя забрали отца, я верну его тебе, можешь не сомневаться. - Вы? - Да, я! И все эти люди, которые хотят того же, чего и я. Дьявольщина, даром, что ли, мы вчера имели дело с австрийцами и заглянули в их патронташи?! - В доказательство чего могу предъявить свой, - сказал Питу. - Освободим мы его отца? - спросил Бийо у толпы. - Да, да, - заревела толпа, - мы его освободим! Себастьен покачал головой. - Отец в Бастилии, - сказал он грустно. - И что же? - крикнул Бийо. - Что?! Бастилию не возьмешь, - отвечал мальчик. - Что же ты в таком случае собирался делать? - Я хотел пойти на площадь; там будут драться, и отец, быть может, увидит меня сквозь решетку. - Это невозможно! - Невозможно? Отчего же? Однажды я гулял рядом с крепостью вместе с другими учениками и увидел одного пленника. Если бы я увидел моего отца, как видел этого несчастного, я бы крикнул ему: «Будь спокоен, отец, я люблю тебя!» - А если бы солдаты, охраняющие Бастилию, убили тебя? - Ну и что! Ведь они убили бы меня на глазах у моего отца. - Черт знает что такое! Ты скверный мальчишка, Себастьен, если собираешься умирать на глазах у собственного отца! Чтобы он, у которого дороже тебя нет никого в целом свете, он, который так тебя любит, изнемог от горя в своей клетке! Решительно, Жильбер, у тебя нет сердца. И фермер оттолкнул мальчика. - Да, да, нет сердца! - завопил Питу, разражаясь слезами. Себастьен ничего не ответил. Пока он в хмуром молчании предавался размышлениям, Бийо любовался его благородным белокожим лицом, горящими глазами, тонким ироническим ртом, орлиным носом и волевым подбородком; черты мальчика обличали разом и благородство души, и благородство крови. |
