|
- Я хотела разжечь огонь в очаге, - рассказывала акадийка, - и повернулась к ней спиной. Мне и в голову не могло прийти, что она, чуть живая, сможет встать с постели. Ведь все это время она даже пальцем не могла пошевельнуть!.. И вдруг, подкравшись сзади, она с невероятной силой толкнула меня в спину, рассчитывая, наверное, что я упаду в огонь. Но я не упала, я стала с ней бороться. А когда повернулась к ней лицом, то увидела такое! Страшно вспомнить! Волосы на голове у нес встали дыбом и извивались, как змеи. На лице - ссадины и кровоподтеки, глаза горят, как у дьявола, а изо рта торчат - ей-богу, не вру! - два длинных и острых клыка.., как у вампира. У меня прямо сердце оборвалось. Вот в этот-то момент, наверное, я и потеряла сознание и падая, ударилась головой об очаг. А когда пришла в себя, то поняла, что она выпрыгнула в окно. Посмотрите, нет ли у меня укусов от этих клыков!.. Если есть, то мне теперь прямая дорога в ад... О, какое несчастье! Приготовившись к худшему, она показала свою белую, крепкую шею. Но Виль д'Авре, приведя убедительные научные и теологические доводы, уверил ее, что никаких укусов нет, и, следовательно, ей нечего опасаться последствий нападения этого исчадия ада. Несмотря ни на что, напряжение достигло предела. Однако Жоффрею де Пейраку вскоре удалось успокоить взбудораженные умы, объяснив, что, действительно, бывают случаи, когда человек, наделенный такой внутренней энергией, какой, безусловно, обладает герцогиня де Модрибур, может в нужный момент обрести нечеловеческую физическую силу, и именно это позволило герцогине встать с постели, выпрыгнуть в окно ж скрыться в лесу. Но лес не даст ей далеко уйти. По ее следам послано было несколько человек, но они вернулись ни с чем. Стало совсем темно. Лес казался таинственным и враждебным, а берег, где люди заканчивали захоронение мертвых, еще более мрачным. Ни у кого не хватило духа пойти домой, отдохнуть. Вдруг Анжелике явилось видение, и она почувствовала, как дрожь пробежала по всему ее телу. Она увидела.., да, именно увидела... Казалось, прежде чем окончательно разорваться и освободить Анжелику, узы глухой, беспощадной борьбы, которыми она была накрепко связана с герцогиней, грозным врагом, жаждущим ее гибели, узы эти еще раз напомнили Анжелике о той, в чью тайну она, спасая себя, все-таки сумела проникнуть, я вот теперь она ее “видела”. Анжелика ясно видела, как потерявшая рассудок женщина в атласном, изорванном в клочья платье бежит, ничего не замечая, по дикому черному лесу... За ней, ныряя в густые заросли, катится темный, блестящий шар. Все ближе, ближе, и вот он уже настиг ее. Прыгнув на плечи, он повалил женщину на землю и когтями начал рвать ее на куски. Вспыхнули огнем страшные глаза, и дьявольский оскал обнажил острые клыки. Чудовище!.. Чудовище, о котором вещунья сказала: "...И тут из чащи выскочило лохматое чудовище, набросилось на дьяволицу и растерзало ее на куски. В тот же миг из темной грозовой тучи явился юный ангел со сверкающим мечом..." - Где Кантор? - закричала Анжелика. Она бросилась его искать. Переходя от одной группы людей к другой, она искала высокую, стройную фигуру сына с его белокурой шевелюрой. Если бы ей удалось увидеть его, она тут же спросила бы: “Кантор, где твоя росомаха? Где Вольверина?” Но она не нашла ни Кантора, ни росомахи. Марселина, которая уже успела прийти в себя, заметив тревогу Анжелики, удивилась и спросила ее: - О чем вы так беспокоитесь? Что может случиться с вашим Кантором? Парень давно уже не младенец. Впрочем, я вас понимаю! Мы, матери, все одинаковые! Окончательно выбившись из сил, Анжелика опустилась на стоявшую перед домом скамью и плотно закуталась в накидку. |
