|
Он был в розовом атласном костюме, отороченном серебряными галунами. Филипп улыбался. Анжелика заставила себя ответить спокойно: - Да, это одна из лучших вещей Мольера, но отсюда очень плохо видно сцену. - Как жаль... Позвольте мне подобрать вам место получше. Он обнял ее за талию и повел за собой. Они легко продвигались сквозь толпу. Люди уступали дорогу главному распорядителю, но это мало радовало Анжелику. Они нашли место справа от сцены. И хотя им пришлось стоять, но видно и слышно было превосходно. - Это хорошее место, - сказал Филипп. - Мы можем видеть сцену, а король может видеть нас. Что может быть лучше! Он не снимал руки с талии Анжелики. Вдобавок он наклонился к ней так близко, что его локоны касались ее щеки. Чуть поразмыслив, Анжелика пришла к выводу, что поведение мужа подозрительно. - Вам что, так необходимо прижиматься ко мне? - Да, необходимо. Ваше вызывающее поведение насторожило короля. А я не хочу, чтобы король сомневался в моей верности ему. Любое его желание - приказ для меня! - Так вот в чем дело! - Да, именно в этом. Смотрите мне прямо в глаза. Ни у кого не должно быть сомнения в том, что месье и мадам дю Плесси помирились. - Это так важно? - Так пожелал король. - Ох, что вы... - Спокойно... Его рука сжала ее как стальным обручем, но голос был тихим. - Мне больно. Не будьте таким жестоким. - Как бы я хотел им быть! Подождите, может, я стану таким. Но сейчас не время и не место. Посмотрите, Арпулвер заставляет читать Агню одиннадцать правил поведения для женатых. Слушайте внимательно, мадам. Но Анжелике было не до пьесы. Ее беспокоило присутствие Филиппа рядом с ней. "Если бы я только могла поверить, - подумала она, - что он обнимает меня безо всякой ненависти, без всяких воспоминаний о нашей ссоре..." Она украдкой взглянула на него. Перед ней стоял сам бог войны - Марс, мужественный, неумолимый и холодный, как будто изваянный из мрамора. - Вы ведете себя так, будто я обжег вас, - сказал Филипп. - Я больше не буду обнимать вас при людях. Давайте поговорим о наших делах. Вы выиграли первый круг, женив меня на себе. Второй выиграл я, наказав вас, кажется, меньше, чем вы заслуживали. Потом снова выиграли вы, прибыв в Версаль, несмотря на мой запрет. Чья же очередь теперь? - Это решит судьба. - И то оружие, которым владеет каждый из нас. Готов поспорить, что, благодаря мне, вы в конце концов окажетесь в монастыре без всякой надежды выбраться оттуда. - А я готова поспорить, что вскоре вы потеряете голову от любви ко мне. Филипп помрачнел. Анжелика гордо вскинула голову, и под драгоценным ожерельем на ее шее он увидел следы синяков, в которых был виноват сам. - И если выиграю я, Филипп, вы отдадите мне золотую цепь - вашу семейную реликвию, которую по наследству старший сын вашего рода одевает на шею невесте. - Вам она совершенно ни к чему, - быстро отпарировал Филипп и широким шагом пошел прочь. Так много мыслей теснилось в голове Анжелики, что обратный путь в Париж показался ей коротким. Относительная тишина в отеле дю Ботрэн успокоила ее. Она легко поужинала и легла спать. Проснувшись утром, она тут же уселась за письмо к отцу в Пуату, приглашая его приехать в Париж со своими слугами и обоими сыновьями Флоримоном и Кантором, которые находились на его попечении уже в течение нескольких месяцев. |
