|
Настанет день, когда вы будете призывать к себе смерть, чтобы избавиться от моей власти. - Что побуждает вас к этим поступкам? - Удовольствие отмщения. Вы столь грубо унизили меня, принудив жениться на вас, что мне доставит огромное удовольствие увидеть вас рыдающей, молящей о снисхождении и превратившейся в полубезумное, несчастное существо. - Прелестная картинка! А почему тогда не камера пыток? Подошвы ног прижигают каленым железом, дыба, тиски для дробления пальцев. - Нет, так далеко я не зайду. Возможно, я получу еще некоторое удовольствие от вашего тела. - В самом деле? Кто бы мог подумать! Во всяком случае, вы не подаете даже виду, что вам этого хочется! Филипп дошел почти до самой двери. Он круто обернулся, глаза его были полузакрыты. - И вы сожалеете об этом, да? Какой приятный сюрприз! Я разочаровал вас? Разве недостаточно жертв я принес на алтарь вашей красоты? Разве вам мало тех любовников, что боготворили вас, вам еще и поклонение мужа подавай?! У меня осталось отчетливое впечатление, что вы испытывали большое отвращение при исполнении обязанностей брачной ночи. Но, может быть, я ошибаюсь? - Подите прочь, Филипп, оставьте меня одну. Анжелика с ужасом увидела, что Филипп направляется к ней. Она ощущала себя голой, совершенно беззащитной. - Чем больше я смотрю на вас. тем меньше мне хочется вас покидать. Он обхватил ее и крепко прижал к себе. Анжелика задрожала, у нее перехватило дыхание так, что она не могла разразиться рыданиями, которые душили ее. - Пустите меня, пустите... прошу вас... - Мне нравится слышать ваши просьбы. Он легко приподнял ее, как куклу, и кинул на тюфяк, служивший постелью какой-то монахине. - Филипп, вы забываете, ведь мы в монастыре! - Да? Вы хотите сказать, что двух часов, проведенных вами в этом святом месте, хватило вам на то, чтобы дать обет целомудрия. Но вам не придется долго хранить верность этому обету. Мне всегда доставляло большое удовольствие лишать чести монахинь. - Вы самое презренное существо из всех, кого я когда-либо знала! - Ваши любовные разговоры не из самых приятных, которые мне приходилось слышать, - проговорил он, срывая перевязь. - Вам следовало бы проводить больше времени в салоне у прелестной Нинон. - Хватит жеманничать, мадам. Вы, к счастью, напомнили мне о моем долге, и я намереваюсь выполнить его. Анжелика закрыла глаза. Она перестала сопротивляться, по опыту зная, чего ей это будет стоить. Безразлично вынесла она унизительное совокупление, к которому он принудил ее, причиняя ей страдания и боль. Она подумала о несчастных в браке женщинах, которые исполняют свои супружеские обязанности, думая о любовниках или перебирая четки в объятиях какого-нибудь пузатого старикашки, с которым их связала горькая судьба. Иное было с Филиппом. Он не был ни пузатым, ни пожилым, и Анжелика сама хотела выйти за него замуж. Да, теперь она раскаивалась в этом, но было уже поздно. Наверное, ей нужно было бы научиться обходиться благосклонно со своим повелителем, которого она сама себе выбрала. Но что он за чудовище! Женщина для него всего лишь вещь для удовлетворения его низменных страстей. Но, несмотря на все это, он был мужественным и стойким чудовищем, и в его объятиях ей трудно было направить мысли на душеспасительный лад и шептать молитвы. |
