|
Поискали глазами де Пейрака, чтобы спросить его мнения, но он был далеко, тогда обратились к Виль д'Эвре. - Друзья мои, успокойтесь! Мы все еще находимся во власти тех событий, которые так взволновали нас недавно. Но мы должны все забыть, все забыть! Послушайте меня. Мы должны явиться в Квебек, выбросив из воспоминаний все, что произошло в бухте Сен-Лоран. Да, даже вы, Карлон. Вы должны забыть. У нас нет выбора. Он настаивал на этом торжественно, что не было привычным ему, и доказывал этим, что даже он вовсе не недооценивает того, что скрывается за драмой, в которую они оказались замешанными. Возможны осложнения с трибуналом инквизиции. - Даже в правовом государстве тяжба с... Сатаной, - сказал он, озираясь по сторонам, - мы все это знаем, какое это деликатное и опасное дело. Я вам это говорю, Карлон: молчание и забвение. Вот лучший способ не наткнуться на любопытных людей. - А если "она" вернулась? - продолжал Адемар, крестясь. - "Она" больше не вернется, - отрезал Виль д'Эвре. - И если ты еще раз позволишь себе подобные намеки, твоя спина познакомится с моей тростью, - добавил маркиз с угрожающим жестом. - А по приезде в Квебек я велю заковать тебя в кандалы или повесить. Напуганный до ужаса Адемар убежал. - Мсье де Пейрак наилучшим образом уладил эту историю. Не будем больше говорить о ней, - продолжал маркиз, который любил при случае напомнить, что он - губернатор Акадии. - Добавлю к этому, что мы прибудем в Канаду целыми и невредимыми, трудности позади. Это чудо, за которое мы должны благодарить бога. И если кто-нибудь боится, что демонический дух явится нас преследовать, не будем забывать, что отныне мы находимся на христианской земле. Вот уже более пятидесяти лет потом тяжкого труда и кровью мучеников миссионеры очищали регион от языческой скверны. Канада не Акадия. - Аминь! - с насмешкой сказал Карлон. - Вы могли бы читать проповеди с кафедры. - Смеетесь, а ведь именно я сделал большое дело. Прочь восемьдесят дьявольских легионов! - воскликнул Виль д'Эвре, потрясая своей тростью с серебряным наконечником. - Я знаю, о чем говорю. Я вместе с мадам де Пейрак отражал безумные атаки... А вы подоспели только к концу, и не вы вели ее по широкому пляжу Тидмагоуча, когда эта бесноватая испускала ужасные вопли. Я видел, как вы побледнели. Так что последуйте моему совету. Между нами, - я вам говорю, - между нами все должно остаться. Только так мы можем избежать расследования. Забудьте и улыбнитесь всем. Жизнь прекрасна! Он увел Анжелику в сторону, положив руку ей на талию. - Не сходите с ума. - Но я... - Я вас знаю. Я слышу, как бьется ваше сердце. Ах! Уязвимый Стрелец! Он слегка коснулся пальцем ее щеки. - Люди недооценивают глубокую чувствительность этого огненного знака. В течение всей своей жизни он обречен служить мишенью для ненависти. Его одаренность и порядочность возрастают. Любовь, которую внушает этот огонь, плотская и одновременно возвышенная. Он закалял свои стрелы в спешке, он послал свою стрелу к облаку. Считают, что он неукротим и не имеет слабостей. Но он постоянно страдает от того, что находится одновременно и на земле, и на небо. - Вы говорите о моем знаке судьбы? - спросила Анжелика. - Да! Стрелец. Виль д'Эвре обратил свой взгляд к ночному небесному своду, как будто он мог там рассмотреть, как мифический кентавр скачет к робким звездам, скрытым перистыми облаками. |
