|
.. Да... Может быть... в самом деле... - пробормотала Анжелика. Она вспомнила Кантора и его росомаху, но милый Вольверин совсем не был "жуткой тварью". Потом внезапно она почувствовала, что бледнеет. Почему мать Магдалина говорила в будущем времени? "Архангел, который поднимется..." - Но она мертва! - вскричала она. Работницы, которые трудились в полном молчании, подняли головы и посмотрели на них. Анжелика постаралась успокоиться. - Почему вы так говорите? - спросила она потихоньку у матери Магдалины. - Вы говорите так, как будто эти события еще произойдут? Но ведь это не так! Архангел уже нанес удар! Зверь уже убил! Почему вы говорите так, будто женщина-демон еще блуждает по земле и еще не закончила среди нас свою адскую миссию? - ... Я... я не знаю, - пробормотала маленькая монахиня. Явное волнение Анжелики привело ее в замешательство. - ... Я сказала так потому... может быть, потому, что я чувствую, что Акадия еще не спасена. Анжелика упрекнула себя за свою импульсивность. Она была так чувствительна во всем, что касалось этой ужасающей истории. Да, рассуждения матери Магдалины были правильными. Даже после смерти Амбруазины Акадия не была еще спасена. Даже если отец д'Оржеваль был далеко, последствия их дел, их заговоров, западней, которые они поставили, могли еще сказаться. Анжелика хотела бы подтолкнуть дальше молодую ясновидящую, заставить ее яснее выразить то, что она интуитивно чувствовала, но монахиня сделала ей знак, чтобы она замолчала, едва дышала и не делала бы никаких жестов, вызывающих движение воздуха. Перед ней послушница положила подушечку, на которой находилась тончайшая золотая фольга. Листок пергамента закрывал ее, чтобы ветер не унес золотые листы. Даже собственное дыхание могло унести их. Осторожно и ловко, как индеец на тропе войны, Анжелика поднялась, отодвинулась от рабочего стола и ушла. Мягкий, ватный снег сыпался с ночного неба. Прозвонили к вечерне. Но на улице еще виднелись прохожие, силуэты которых, а также ныряющих в ухабах экипажей, угадывались за белой пеленой снега. На Оружейной площади команда солдат с лопатами на плечах вышла из форта и стала расчищать подходы к замку Святого Людовика, задача, подобная вычерпыванию бездонной бочки Дананд. Снежные насыпи делались все выше, проходы между ними все уже, лабиринты между ледяными стенами все извилистей. Идя по улице, изолированная от всего в этом снежном молчании, с руками в муфте, Анжелика пыталась развеять в себе эти новые беспредметные опасения. Но, употребив будущее время, говоря: "Каким будет Архангел, который придет", - мать Магдалина произвела на нее неприятное впечатление. И Анжелика начала рассуждать. А если Амбруазина не умерла, если она опять возникнет перед ней здесь, в Квебеке? Со своей улыбкой, под которой скрыта злоба и мерзость? Разве суккубы не способны на все? Но нет! Она была мертва! Ее очаровательное тело было найдено растерзанным, "ужасающая смесь костей и плоти, которую волочили в грязи" - как некогда они декламировали в трагедии Расина. Для того, чтобы вновь их мучить, Амбруазина должна найти другое тело... Невозможно. С исчезновением этого тела прекратится и колдовство, она знала это. "Я просто брежу. Она мертва, совсем мертва". До нее донесся приглушенный звук органа. Освещенное овальное окно виднелось на фоне стены. Она находилась позади собора. В башне здания, которое соединяло собор с семинарией, под колокольней имелся орган. На нем приходили упражняться ученики. |
