|
Ей хотелось бы броситься перед ним на колени либо обнять его, целовать его в порыве обладания. - Но... возможно, ему это не понравилось бы, - произнесла она. - Что я вам говорила? В нас самих столько преград, мешающих нам насладиться нашим счастьем. Вам еще многое откроется, много дорог ждут вас впереди... Только влюбленные хорошо знают друг друга, а считают, что им ничего не известно о том сокровище, которым они обладают. Мы постоянно влюбляемся, но проходит время, и мы считаем, что прошлая любовь ничего не значит, вот теперь мы любим по-настоящему... - Гордость заменяет мужчинам корсет, - говорила она. - Они никогда не расстаются с ней, либо расстаются с большим сожалением, как и женщины. Они с боязнью расшнуровывают ее завязки, как воин снимает в бою свои доспехи. Наш Пейрак никогда не был таким, даже когда он был молодым дерзким гасконцем, нетерпеливым, жадным до всего. Я хорошо знаю всю его жизнь в мельчайших деталях. Он предпочитал любовь, как развлечение, как искусство, а вы научили его тому, что он сам, поэт, трубадур, прекрасно знал - что любовь жалит, впивается в сердце. Вы показали ему те тайники чувств, в существовании которых он сомневался либо считал для себя возможным уклониться от них. Но такой человек, как он, не должен жалеть о том, что эти барьеры им пройдены. Г-жа ле Башуа замолчала, казалось, она о чем-то задумалась. - Признаюсь вам, он производит на меня впечатление... Он мог бы очень взволновать меня... Но есть огни, которые не нужно пытаться обратить на себя... Я хорошо себя знаю... Мне было бы недостаточно одного раза. А я совсем не уверена, что он предоставил бы мне больше... Это погубило бы меня. Вот видите! Смеясь, она покачала головой. - Для него вы - женщина, которую невозможно забыть. И он никогда не излечится от этого! Он сам это знает. Такой мужчина, как он, прекрасно с этим справляется, а вы... вы можете делать все, что угодно... Даже глупости... Это ничего не изменит... Счастливая! Какая же вы счастливая! - Она с нежностью посмотрела на Анжелику, и под взглядом ее голубых сияющих глаз Анжелика впервые подумала о том, что перед ней стоит женщина, которая могла бы быть ее единственной соперницей в Квебеке. *** "Счастливая! Какая же вы счастливая", - повторила на прощание г-жа ле Башуа, дружески похлопав веером по плечу Анжелики. "Счастливая, у вас есть все!" Пришло письмо от настоятельницы урсулинок, что ее хотят видеть в монастыре. Она отправилась туда, сделав передышка в своих страданиях. По-видимому, наставницы хотят поговорить с ней об Онорине, ее успехах и проказах. Маленькие девочки танцевали под цветущими яблонями. "Жаворонок! Милый жаворонок!" Мать-настоятельница прежде всего с сожалением признала, что они сразу же не отблагодарили ее за то, что она спасла их жизни. - Наше затворничество, мадам, требует определенных жертв, и мы не можем порой побежать к нашим друзьям, чтобы поцеловать их руки. Наставница Магдалина хотела бы побеседовать с ней, ей было счастливое видение, и она должна сообщить советы Господа нашего. Что касается Онорины, то она всеобщая любимица. С ней не бывает никаких хлопот, если обращаться к ее сердцу. Во дворе ее ждала наставница Магдалина. - Мне бы не хотелось, чтобы вы дорого заплатили за свое мужественное противостояние демонам. Знайте, что они всегда мстят нам. Несмотря на все милости Господа нашего, мы вынуждены оставлять врагам нашим кусочек самих себя, чтобы удовлетворить их ненасытность. |
