— Но благодаря такому вердикту у вас появится много клиентов.

— Конечно, но больше мелкой рыбешки.

Употребив слово «банкрот», Уэс прозрачно намекнул Хаффи, что лучше бы он и дальше сидел в своей клетке вместе со старым Хренхедом и всем банком. Вердикт никак нельзя отнести к активам, но без него балансовый отчет Пейтонов выглядел бы так же бледно, как и вчера. Они потеряли практически все, и признание их банкротами явилось бы лишь очередным позорным бременем, которое они готовы были взять на свои плечи. Ну что ж, взваливайте, если вам так этого хочется.

А они еще вернутся.

— Я не могу предоставить тебе план, Хаффи. Но спасибо, что спросил. Забегай дней через тридцать, и поговорим. А сейчас меня ждут клиенты, которыми уже несколько месяцев никто не занимался.

— Так что же я скажу мистеру Хренхеду?

— Да ничего особенного. Надавите на нас чуть сильнее, и он сможет подтираться этими документами. Просто сбавьте темп, дайте нам время, и мы выплатим долг.

— Так и передам.

В кафе «У Бейб» на Мэйн-стрит Мэри-Грейс и Тип Шепард сидели в отдельной секции у окна и говорили о городе. Она вспоминала, как когда-то Главная улица была заполнена людьми, которые занимались покупками или просто встречались. Баумор был слишком мал для больших дисконтных центров, поэтому там еще остались маленькие магазинчики. Когда Мэри-Грейс была маленькой, там часто случались пробки и возникали проблемы с парковкой. Теперь же окна половины магазинов были забиты фанерой, а остальные испытывали острый недостаток в покупателях.

Тинейджер в фартуке принес две чашки черного кофе и ушел, не сказав ни слова. Мэри-Грейс положила в напиток сахар, а Шепард опасливо наблюдал за ней.

— Вы уверены, что этот кофе можно пить? — спросил он.

— Конечно. Городские власти наконец запретили использовать водопроводную воду в ресторанах. К тому же я знаю Бейб уже тридцать лет. Она первой начала покупать воду для своего заведения.

Шепард осторожно сделал глоток, затем выложил на стол диктофон и записную книжку.

— Почему вы согласились вести эти дела? — спросил он.

Мэри-Грейс улыбнулась и покачала головой, продолжая помешивать кофе ложечкой.

— Я задавала себе этот вопрос тысячу раз, но ответ очень прост. Пит, муж Дженет, работал у моего дяди. Я знала нескольких пострадавших. Это маленький городок, и когда заболело так много людей, стало ясно, что это происходит по какой-то причине. Рак распространялся ужасающими темпами, и люди сильно страдали. После первых трех или четырех похорон я поняла: нужно что-то делать.

Он записывал и не обратил внимания на небольшую паузу.

Помолчав, Мэри-Грейс продолжила:

— «Крейн» была крупнейшим работодателем, и довольно давно уже ходили слухи о том, что завод сбрасывает отходы где-то неподалеку. Многие из тех, кто там работал, чувствовали себя нехорошо. Помню, возвращаясь домой из университета, когда я еще училась на втором курсе, я слышала разговоры о том, что вода испортилась. Мы жили в миле от города, и у нас был собственный колодец, поэтому для нашей семьи этой проблемы не существовало. Но в городе дела шли все хуже и хуже. Год от года слухи о выбросах отходов расползались и множились, пока в них не поверили все. Тогда же вода превратилась в мерзкую жидкость, непригодную для питья. Потом люди стати заболевать раком печени, почек, мочеполовой системы, желудка, желчного пузыря и крови, уровень лейкемии сильно вырос.