А потом появлялась мысль: «Ну, мне-то он мог все рассказать», и Хлоя становилась еще более заведенной.

Наконец, топнув ногой, она решила наплевать на Эда. Стоять и дальше, изображая ненужную мебель посреди помещения, вампирша не хотела. Она вновь поднялась наверх и распахнула дверцы своего огромного шкафа, чтобы достать оттуда тонкое шелковое платье длиной едва прикрывавшей задницу. Давно она его не надевала. А зря. Крой был незамысловат: платье облегало фигуру, спинки у него не было, впрочем, как и рукавов — лишь шелковые ленты, которые можно было завязать на шее, сделав сзади бантик. Однако насыщенный изумрудный цвет красиво контрастировал с яркой рыжиной волос, а мягкая ткань струилась, лаская ее тело получше рук заботливого любовника.

На последнем сравнении Хлоя поморщилась, вспомнив сильные руки Эда на своей коже. Тряхнув головой, она прогнала навязчивые мысли и нашла пару чудесных туфель-лодочек на высоких шпильках. Еще раз глянув на себя в зеркало, Хлоя склонила голову набок. Из-за открытой спины ей пришлось отказаться от лифчика, но покрутившись сейчас и рассмотрев себя сзади, Хло закатила глаза. Конечно. Как она могла забыть такую деталь, как трусики. Вернее, забыть о необходимости их отсутствия. Ткань платья была столь мягкой и тонкой, что даже кружева и узкая резинка выделялись под ней. Стянув с себя клочок ткани, Хлоя улыбнулась и прошла к прикроватной тумбочке, чтобы захватить помаду и маленький черный клатч.

Выходя из комнаты, вампирша бросила последний взгляд на шкаф, и в голове всплыла мысль, что, похоже, половина всех ее платьев абсолютно не приспособлена к нижнему белью. От этого Хлоя вдруг рассмеялась, уже спускаясь по ступенькам на первый этаж. Ноги сами понесли ее к мини-бару, и Хлоя откупорила бутылку красного вина, тут же наливая ее содержимое в стоящий рядом бокал. Пригубив напиток, она зажмурилась от удовольствия, а потом залпом осушила бокал, когда поняла, что ей не хватает храбрости выйти из дома. В таком виде и именно сейчас. Хлоя знала, что Эд, если все же вернется, будет вне себя от злости, обнаружив ее разгуливающей по городу в этом платье.

Еще два бокала, и сомнения развеялись.

Хлоя улыбнулась и подошла к вешалке, чтобы взять плащ. Но надев его и решив оставить не застегнутым, она вдруг на секунду замерла на пороге, услышав приближающиеся шаги.

«Черт. Эд? Ну почему именно сейчас?» — с досадой подумала Хлоя.

Когда он остановился по другую сторону двери, она ее распахнула. Однако то, что Хлоя заметила, выбило ее из колеи.

Эд изменился.

Очень изменился.

И это проявлялось не столько в совершенной белизне его волос — боже, ему срочно нужна краска — сколько в ауре. Эдду стал сильнее, Хлоя уловила это каким-то внутренним чутьем. Словно инстинкт самосохранения взвыл в ней сиреной, предупреждая об опасности.

Стряхнув оцепенение, Хлоя поджала губы.

— Ну? — начала она, задрав подбородок. — Вижу, ты жив. Рада за тебя, — Хлоя быстро вышла из дома и, обойдя Эда, остановилась в шаге от него. Этернель обернулся, одарив ее хмурым взглядом, на что она выгнула бровь. Хлоя с минуту молча смотрела на него, сдерживая первобытные порывы огреть его чем-то тяжелым. — Да где тебя носило? — все же тяжело выдохнула она, так и не дождавшись хоть каких-то слов мужчины. — Ты не мог хотя бы позвонить мне? Попросить кого-то из своих сообщать мне, как идут твои дела? Хоть что-то? Ты хоть знаешь, что я… — Хлоя сжала кулаки, сдерживая эмоции. Ногти впились в черную кожу сумочки. Очевидно, теперь она будет испорчена. — Ладно, это не важно, так? Знаешь, наверное, больше всего я злюсь на то, что уже почти сутки назад мне позвонил Стив, предложив потрахаться, если я зла на тебя, а вот от тебя ни пришло и весточки. Ни от тебя, ни от кого-либо другого по твоей просьбе.