Рифи издала тяжелый стон и в ужасе попыталась отодвинуться, но растормошенный чужой жизненной силой на языке Курт крепко держал ее в своих объятиях.

— Стой, — слово улетело вместе с выдохом и не встретило никакого понимания. — Курт, хватит, — слова завибрировали, наполненные ее силой, надавили на крупицы оставшегося сознания и вытянули на берег.

Маг ослабил хватку и отпустил Орифию, потирая виски. Просто просьба, но с вложенной внутри силой главы Сшиллс, она стала сильным оружием. Курта тут же замутило. Но, определенно, стало лучше. Он мог стоять и не шататься, а это уже что-то. Зрение вернулось. И вновь Курт мог различать во мраке полутона, ужаснувшись в какой помойке жил последние недели.

Орлеанский убийца лежал лицом вверх, почти бескровная кожа на его умиротворенном лице была бела и суха. Он существовал только благодаря своему необычному происхождению. Отголоски крови Йерта не давали измученному долгими экспериментами телу погибнуть. Но то, во что превратил психопата Курт, было куда хуже смерти. Старый этернель безразлично смотрел на свою развеянную надежду и понимал, что его дни давно сочтены. Глава орлеанского клана непозволительно долго живет в кредит.

— Надо же, ты — настоящий зверь, — устало проговорила Орифия, вмиг побледневшая после укуса.

— Прости.

Она помотала головой.

— Не время. Потом вымолишь свои извинения. Пора приступать. Это тебе, — из заднего кармана джинсов Орифия достала какой-то свернутый, давно пожелтевший лист бумаги.

Только сейчас Курт по-настоящему оглядел несвойственную главе Сшиллс одежду. Последние десятилетия он видел лишь платья, туники, полупрозрачные халаты, поэтому простые джинсы, майка и спортивная кофта на молнии резали его взор.

Необычно.

Орифия без всякого сожаления вытерла рукавом кровоподтеки там, где недавно впивались его клыки. Ранки быстро затянулись. Уж в чем она никому не уступала, так это в регенерации. Бейн слегка ухмыльнулся и развернул поданный ему лист.

Там, мелкими аккуратными иероглифами японской хираганы, были выведены словарные формы заклинаний, выливающиеся в одну формулу целого обряда. Дураки Сайго даже не думали шифровать свои знания или хотя бы писать все на кандзи, где Курт спокойно мог сломать голову.

«Разрыв связывающей нити» — гласили иероглифы наверху страницы.

— Ma fée, — печально выдохнул он, после того как все прочел, — обряд — самоубийство. Это другая магия, и у меня не хватит сил… еще и живой катализатор нужен. Полукровка не сойдет за него. Он почти сдох. Я вижу сотни мелких духов, ожидающих его смерти.

Маг серьезно посмотрел на возлюбленную. Орифия в упор смотрела на Курта, всем своим видом демонстрируя решимость. И до него вдруг дошло, к чему этот проникновенный взгляд.

— Только не говори…

— Воспользуйся мной, — Орифия не просила, не умоляла, а именно приказывала.

«Неужели глава политиканов настолько пропиталась отчаянием? Только из-за меня?» — этернель сжал челюсти и уверенно мотнул головой, отказываясь принимать ее идею.

Рифи может умереть, если он хоть что-то сделает не так. А тогда к чему ему будет нужна жизнь?

Нет, лидер Сшиллс не должна так поступать, это не выгодно и идет вразрез с их понятиями. Он не узнавал свою фею. Видимо, все происходящее отключило в ней здравый смысл. Дура.

— Ты ВОСПОЛЬЗУЕШЬСЯ мной, — снова давящие слова.

Курта бесило это, он ненавидел, когда она делала его послушным.