Присев на противоположный диван, Лилли укрыла вязаным пледом ноги. Хорошо, что Тирни позаботился о лишних носках! Мокрые она развесила на спинке стула. Штанины ее брюк все еще были сырыми, но с этим можно было жить. Главное, что ноги были сухими и немного согрелись.

— На сколько ты переставил термостат?

— На шестьдесят  .

— Однако…

— Я понимаю, это, конечно, не курорт, — кивнул Тирни. — Надень еще эту водолазку. Надо беречь тепло тела.

Лилли кивнула, но с места не двинулась.

— Как по-твоему, сколько градусов снаружи?

— С учетом ветра — ниже нуля  , — ответил он без колебаний.

— Ну, тогда я не буду жаловаться насчет шестидесяти. — Лилли бросила взгляд на камин. — Но было бы неплохо развести огонь.

— Да, конечно, но я действительно считаю…

— Нет-нет, ты прав, топливо нужно беречь. Я просто мечтаю вслух. Я так люблю, когда горит камин.

— Я тоже.

— В комнате становится так уютно.

— Верно.

— Ты не голоден? — спросила Лилли.

— У меня желудок все еще неспокоен. Но если ты голодна, не обращай на меня внимания. Поешь.

— Да нет, мне тоже не хочется.

— Ты не обязана меня сторожить, — нахмурился Тирни. — Я не засну, не бойся. Если ты устала или хочешь спать…

— Нет, честное слово, нет.

Ни за что она бы не позволила себе заснуть, ведь, что бы он ни говорил, он легко мог задремать в тишине, а в его положении это рискованно. Ему необходимо было продержаться несколько часов, только тогда сон будет для него безопасен. К тому же, перед тем как уехать отсюда, она немного поспала и теперь действительно не хотела спать.

Она говорила только для того, чтобы заполнить молчание. И вот сейчас, когда они оба молчали, комнату заполнили другие звуки: вой ветра, стук ветвей, бьющих по крыше, и мелкая дробь ледяных капель о стекла окон. Пустота комнаты и повисшее молчание словно смыкались вокруг них, создавая атмосферу напряженной интимности.

Лилли первая опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с Тирни. Она бросила взгляд на свой сотовый телефон, лежащий на кофейном столике.

— Если Датч получил мое сообщение, он придумает способ добраться сюда.

— Мне не следовало говорить то, что я сказал. Насчет того, что вы были здесь вместе.

Она жестом дала понять, что извинения не нужны.

— Я просто хочу понять, насколько ты с ним близка, Лилли.

Лилли едва сдержалась. Да какое он имеет право? Она решила раз и навсегда внести ясность в этот вопрос.

— Я позвонила Датчу, потому что он начальник полиции, а вовсе не потому, что между нами остались какие-то личные чувства. Нашему браку пришел конец, но он не оставит меня здесь замерзать, как и я не повернулась бы к нему спиной, если бы речь зашла о его жизни. Если это физически возможно, он спасет нас.

— Он бросится спасать тебя, — уточнил Тирни. — Вряд ли он бросился бы спасать меня.

— С чего ты взял?

— Я ему не нравлюсь.

— Это не ответ.

— Да нет, ничего особенного. Я пару раз сталкивался с ним по чистой случайности. Он ни разу не пожелал представиться. Даже слова не сказал.

— Может быть, ситуация была неподходящая?

— Нет, я думаю, тут дело в другом.

— В чем же?

— Ну, во-первых, я посторонний и вызываю подозрение только потому, что мои прапрабабушки и дедушки родились не в этих горах.