Я посмотрел вниз, словно парил в воздухе. Но чем вообще смотрю? У меня же нет глаз! Подожди. Какая вообще разница?! Это ведь теперь не важно!

В круге огня, сияющем на выжженной земле, в середине которого лежала горстка праха, бывшая моим телом. Хотя, почему бывшая?

Я сосредоточился на моих ничтожных останках и погрузился вниманием внутрь, ощутив, что каждая частица в прахе помнит прежнее тело. Вот оно. Память. Я вернулся в далёкое прошлое в воспоминаниях и увидел Адари, бережно несущую меня на руках через лес, заботливо укутав маленькое беспомощное тельце в волчью шкуру. Если пойду ещё дальше, то увижу родителей! Да. Именно они – источник моей силы – их кровь, что течёт по моим жилам, дарит её.

«Вирадис стихии пробуждён!» – прозвучал голос Агисиран именно тогда, когда я приготовился увидеть лицо отца. Он смотрел на меня и улыбался, наклонившись надо мной, пока я мирно лежал в руках Адари. Я не успел разглядеть деталей – видение вдруг поплыло и задёрнулось мутным туманом, словно меня отсекли от воспоминаний. Всё, что запомнилось – добрые и любящие золотого цвета глаза отца.

Огонь вновь вспыхнул, но в этот раз боли не было. Пламя мгновенно возродило моё тело из праха, и я ощутил его текущий по жилам и наполняющий силой жар. Время вернуло себе привычный ход, и снова послышалось дикое визжание гэрнита, стреляющего, разрезающими всё на своём пути, лучами, пытаясь уничтожить стремительную Зи. Но в этот раз звуковые атаки никоим образом не действовали на меня. Ибо пламя, полыхающее вокруг, раскалило воздух, создав пустое пространство, и ослабило звуки. Лёгкие наполнились пламенем, и я спокойно дышал огнём, словно умел это делать с самого рождения.

«Зи».

«Да, любимый».

«Как только я устремлюсь к этой твари, отлети, как можно дальше».

«Хорошо».

– Рида! – произнёс я, отчего пламя вокруг меня полыхнуло ярко, как Садат. Воины нашей армии в ужасе разбежались в разные стороны в поисках укрытия от ослепительного света.

– Рай! – свет огня погас, языки пламени окрасились в чёрный цвет.

– Гэр! – левая рука, в этот раз до плеча, покрылась металлическими чешуйками. Будто часть рыцарского доспеха нацепил на себя. На тыльной стороне кулака обнаружилось четыре пластинчатых, образовавших ромб, щитка; раньше их не было. Они раздвинулись, и на меня уставился знакомый жёлтый глаз с чёрной точкой зрачка посередине. Только в отличие от глаза на шаровидном гэрните, этот не источал ненависти. В нём я ощущал твёрдую решимость действовать.

«Ты вновь стремишься к силе. И вновь готов идти на жертвы?»

«Тебе не надоело спрашивать одно и то же? И вообще, кто ты?»

«Я обязан спрашивать. Без твоего согласия и намерения я не могу менять твоё тело в соответствии с силой, которую ты ищешь».

«Что значит менять тело?»

«То и значит, – голос усмехнулся. – Уже жалеешь?»

«Нет».

«Что ж, это прекрасно. Тогда разнесём эту тварь, поглотим её и станем ещё сильнее».

Щитки сдвинулись, закрыв глаз, после чего из-под них медленно, над моим кулаком, вырос тёмный с красными прожилками обоюдоострый клинок. Вокруг него образовался вихрь, который впитал в себя, окружающее меня, тёмное пламя.