За заботами она совершенно забыла об истории с Кривцовым, в то время как Виктор очень пристально следил за ходом следствия, используя все тот же «достоверный» источник.
— У меня новости по «Ларсу», хочешь послушать?
— Эта история еще не закончилась? — удивилась Лариса, потирая уставшие глаза.
— Ну, тогда и не буду рассказывать!
— Не ломайся, рассказывай!
— Ааа, интересно!
— Виктор!
— Из моего опять же компетентного источника стало известно, что Ренальди, кроме своего обычного лекарства, принял еще что-то такое, что спровоцировало смертельную реакцию.
— Господи! — Лариса передернула плечами.
— А выяснилось это так: в службу охраны отеля обратилась переводчица одной французской дамы — участницы конференции. Дама не спала всю ночь и вызвала дежурного врача. По всему телу сыпь — короче, аллергия. Но все не так просто. Аллергия у нее только на один вид лекарства! Очень редкая, кстати, аллергия. Получается, что лекарство было в бутылках. Все выпили, и если бы не она, никто бы его не стал искать, этот препарат совершенно растворяется в спиртовом растворе.
— Как же лекарство могло попасть в бутылки?
— Кто-то ввел его шприцем.
— Персонал?
— Была такая версия. Даже задержали служащую банкетного зала Мордашеву. Кто-то видел, как она выбрасывала шприц.
— Но у нее же нет никаких мотивов!
— Вообще-то раньше она работала медсестрой. Но это соображение отбросили сразу. Мордашева рыдала и кричала, что шприц ей подкинули. И вообще — в момент подготовки столов к дегустации ее не было. Она ушла в парикмахерскую. Это же подтвердил швейцар. Правда, другая девушка видела Мордашеву, однако только со спины. Но это была не она, потому что эта Мордашева перекрасилась из рыжей в пепельную блондинку.
— Да, тупик… — Лариса побарабанила пальцами по столу.
— И да и нет, — загадочно пробубнил Виктор.
— Ты еще что-то знаешь?
— Кривцов.
— Ну и?..
— Когда накрывали столы, там все время крутился Кривцов.
— Ну и что? Мы все время проверяем качество сервировки. Ерунда!
— Да? А ты знаешь, что Кривцов — диабетик и у него с собой постоянно шприц?
— Да ты что? — ошарашенно покачала головой Лариса.
— Так что следствие ведется, а мы должны держать ушки на макушке и подбирать осыпающихся с «Ларса» клиентов, — закончил Виктор свой сенсационный рассказ и выбежал из ее кабинета.
Еще один сюрприз поджидал Ларису: за два дня до «Бала фламинго» в ее кабинет робко вошел Марк. Он, по своему обыкновению, долго и дотошно раскладывал бюджет, прогнозировал варианты прибыльности, а потом, когда собственно деловой разговор окончился, поправил свои знаменитые очки-«велосипед», встал со стула и, помолчав немного, торжественно сообщил:
— Я люблю вас, Лариса Николаевна, и люблю очень давно. Мое чувство не знает ни времени, ни пространственных границ. Оно поразило меня однажды очень глубоко, и с тех пор для меня не существует никого, кроме вас. Вы — мой идеал. Может, я влезаю не в свое дело, но я понял, что с Виктором вы… — он снял очки, — расстались. И теперь…
— Погоди! — Лариса обрела дар речи. — Ты меня просто ошарашил!
Марк преданно смотрел на нее своими близорукими, лишенными привычной защиты глазами.
— Марк, дорогой мой, сядь. Что же ты стоишь? — Лариса собралась с мыслями и встала из-за стола. |