«Кошмар. Конечно, это кошмар», — подумал Карсон. Но он знал, что это не кошмар.

Все это было слишком бредово, слишком невероятно и все же происходило на самом деле.

Он не осмелился задать вопрос — который? Но его мысли задали этот вопрос сами.

«Выживет сильнейший, — сказал голос. — Этого я не могу — и не стал бы — изменять. Я просто вмешаюсь, чтобы это была настоящая, а не… — снова пауза, — а не пиррова победа, чтобы победившая цивилизация не была ею сломлена.

Я выбрал двух индивидуумов — тебя и пришельца. Я вижу, что в вашей древней истории, истории межнациональных войн, известны поединки между представителями племен, решавшие исход борьбы.

Тебе и твоему противнику предстоит выдержать поединок. Оба вы наги и безоружны, обстановка одинаково незнакома обоим, одинаково неприятна для обоих. Время не ограничено — здесь нет времени. Один из вас победит. Его цивилизация выживет».

— Но… — Карсон сам не знал, что он хотел сказать, но голос ответил:

«Это справедливо. Условия таковы, что решит не случайное физическое превосходство. Между вами барьер. Ты поймешь. Ум и мужество будут важнее силы. Особенно мужество — воля к жизни».

— Но пока это будет происходить здесь, наши космолеты…

«Нет, вы в ином времени, ином пространстве. Пока вы здесь, в известном вам мире время стоит на месте. Я вижу, ты думаешь, на самом ли деле все это существует. И да, и нет. Но для тебя сейчас это существует на самом деле. То, что ты здесь перенесешь, будет на самом деле. И если ты умрешь, ты умрешь на самом деле. А твоя смерть будет концом всей вашей цивилизации. Теперь ты знаешь достаточно».

И голос умолк.

Карсон снова остался один. Нет, не один — он поднял глаза и увидел, что тот багровый предмет, тот страшный шар, который, как он теперь знал, и есть пришелец, катится к нему.

Катится.

У него как будто не было ни рук, ни ног, никаких внешних придатков. Он катился по голубому песку, как капля ртути. А перед ним каким-то образом распространялась парализующая волна головокружительной, одуряющей, страшной ненависти.

Карсон огляделся. В нескольких футах от него в песке лежал камень — единственное, что могло сойти за оружие. Камень был невелик, но с острыми краями, как у осколка кремня. Он и похож был на голубой кремень.

Карсон схватил камень и пригнулся, готовый отразить нападение. Противник приближался — он двигался быстрее, чем мог бы бежать Карсон.

Некогда было думать о том, как сражаться с ним, да и как можно было заранее представить себе сражение с существом неизвестной силы, неведомого устройства, с неизвестными приемами борьбы?

Десять метров. Пять. И тут оно остановилось.

Вернее, его что-то остановило. Его передняя часть вдруг стала плоской, как будто оно наткнулось на невидимую стену. Оно даже отскочило назад.

Потом оно снова покатилось вперед, но уже медленнее, осторожнее. И в том же месте снова остановилось. Попробовало в другом месте — и тоже остановилось.

Между ними был какой-то барьер. И Карсон вспомнил: «Дело решит не случайное физическое превосходство. Между вами барьер».

Это, конечно, какое-то силовое поле. Не поле Нетци, известное на Земле: оно светилось и потрескивало. Это же было невидимо и не издавало никаких звуков.

Барьер шел от одного края перевернутого полушария до другого. Карсону не пришлось самому в этом удостовериться — это сделал пришелец. Он боком прокатился вдоль барьера и не нашел прохода.

Карсон сделал полдюжины шагов вперед, протянув перед собой левую руку, и наконец коснулся барьера. Он был гладкий, упругий, похожий больше на резину, чем на стекло.