Мгновением позже она вздохнула и вновь закрыла глаза. Киндан поднялся над ней и повернулся к Волле. — Спасибо.

Файр мягко чирикнул, приземлился на плечо Киндана достаточно надолго, чтобы потереться головкой об его щеку, а потом вновь поднялся в воздух, показывая путь к новому пациенту. Позади него пациент закашлялся громко и надолго. Киндан обернулся и определил пациента по тонкому облаку слюны, распространившейся в воздухе вблизи него. Кашель распространяет болезнь, был уверен Киндан. Распространялось ли это и другими путями, Киндан не знал. Но как он мог предотвратить кашель? Его сон снова всплыл, парашют, прикрепленный к его лицу. Не парашют — маска!

— Волла, ты можешь передать сообщение М’талу? — спросил Киндан, оборачиваясь к своему файру. Он мог сказать, что теперь он был достаточно пробужден, чтобы поближе рассмотреть файра, и увидел, что Волла исхудал и был почти коричневый от усталости. Но Волла охотно чирикнул, нырнув к столу в конце Большого зала ближе к выходу из кухни. Киндан последовал за ним, просветлев, когда увидел стол и стило и несколько кусков бумаги. Там была и бутылка чернил, которые он использовал много дней назад. Когда он сам сел, он увидел какую-то скомканную ткань на столе и засохший зеленый плевок на ней. Возможно, Килти лег здесь, перед тем, как умер. Киндан мгновение разглядывал пятно, потом мягко передвинул стул. Он писал медленно, используя больше бумаги, чем перед этим, но его указания должны быть понятными.

— Что ты делаешь? — нахально прервал его голос Бемина.

Отсылаю записку М’талу, — пояснил Киндан, не отрываясь. — Я думаю, что если мы достанем маски…

— Маски? — переспросил Бемин.

— Чтобы закрыть кашель и предотвратить распространение…

— …заболевания, — закончил Бемин, кивая так твердо, что потревожил Фиону на его руках. — Это может помочь, да. — Он нахмурился и Киндан выжидающе на него посмотрел. — Но может быть слишком поздно, мы исчерпали продовольствие.

— Продовольствие? — безучастно повторил Киндан. — Но Склады, зерно, сушеные фрукты…

— Мы ни до чего не можем добраться без здоровых людей, — ответил Бемин. — И нет ничего, что могли бы переварить больные люди.

— Каша?

— Требует повара и воды, — с гримасой сказал Бемин. — И угля, мы почти весь исчерпали.

— Должно быть хоть что-то, — сказал Киндан.

Бемин покорно покачал головой. — Ты сможешь их спасти, чтобы они голодали.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Киндан, засовывая свою записку в упряжь Воллы. — Сначала это. — Он долго смотрел в глаза файру. — Ты все понял? — спросил он наконец. Волла дважды наклонил свою длинную шею. — Обязательно съешь что-нибудь и отдохни, прежде чем вернуться, — твердо сказал Киндан своему файру. — Я написал это в записке, так что не забудешь.

Волла издал ругливый шум, но Киндан не обратил внимания, — Возвращайся только тогда, когда поешь!

С последним чириканьем, бронзовый взвился в воздух, и исчез в промежутке.

— Он будет в порядке, — сказал Киндану Бемин с добротой в голосе.

— Я надеюсь на это, — пылко ответил Киндан. Он соскочил со стула и повернулся к Лорду-владетелю. — Давайте посмотрим, что мы можем сделать.

Волла не вернулся на следующее утро и Киндан начал раздражаться. Что, если он послал уставшего файра на верную смерть, потерял его навсегда в промежутке? Понимание этого охватило его рано утром, когда они с Бемином вытащили наружу еще одно тело — было все еще слишком мало способных помочь людей — и продолжали с этим мучиться, пока рассветал день.