|
Книг там было мало, зато постоянно привозили новинки, в том числе и на русском. А потом заварить чай – и читать до самого вечера. В прошлый приезд не повезло: из русских новинок имелись только политические брошюрки. Пришлось брать очередной томик с космическими монстрами на обложке – Капитан Астероид и Темный Властелин продолжали свой бесконечный поединок. В книжке довольно подробно описывались марсианские ранцы, чему Лейхтвейс не очень удивился. Томики издавались в Штатах, откуда вероятнее всего и прибыл «Прибор особого назначения № 5». Тайна постепенно переставала быть тайной. Если верить слухам, Никола Тесла давно уже превзошел Петра Гарина из романа графа Толстого.
Он взглянул на часы – именные, награда за командировку в румынскую Трансильванию. До завтрака двадцать минут, потом к начальству, но это ненадолго. И – в библиотеку. В полку времени на чтение точно не будет. – Привет! Ты Лейхтвейс? Как подошла, даже не заметил, вероятно слева, со стороны леса. Это не удивило, а вот то, что поздоровалась по-русски, пожалуй, да. Лицо знакомое, прошлый раз виделись в столовой, а еще у начальства. Он тогда подумал, что эта худая девица – секретарь или шифровальщик. – Я – Неле. Мне нужно очень потренировать русский и еще полетать немного. Действия в паре, воздушный бой. Помогать? Э-э-э… Поможешь? …Наглая, костлявая, на полголовы его выше, белый верх, черный низ. И галстучек черный – удавкой на худой шее. Встать он встал, но руки не подал. – У тебя акцент, как у шпионов в кино. А насчет всего прочего – к начальству, только учти, у меня выходной. И сел обратно. Наглая и костлявая, намека не уловив, пристроилась рядом, на ступеньках. – Акцент не есть плохо. Разговорная речь, беглая. Идиомы. Взаимное понимание… Лейхтвейс даже головы не повернул. Взаимное понимание? С этой цаплей? – А насчет летать – имею доступ. Прошла подготовку, однако неполную. Одиночные вылеты. Он представил себе летнее поле, неровный строй новичков и бодрый рапорт: «Курсант Цапля к полету готова!» Интересно, где костлявая училась? Группа в Абверштелле расформирована уже давно. – А еще – психологическая терка… Притирка. Нам – ты и я – совместная командировка. Еще не знаешь? Узнаешь, начальство скажет. Лейхтвейс хотел промолчать, но внезапно понял. Командировка, русский язык… Неужели – Россия? Сдержался, вздохнул глубоко – и вновь увидел двор, двери подъездов, седого старика с шарманкой. «Трансваль, Трансваль, страна моя…» – А русские песни ты поешь? Прикусил язык – поздно. Цапля встрепенулась и принялась загибать длинные худые пальцы. – Песня… «Der Mond scheint». Э-э-э… «Свьетит месяц», потом «Вольга, Вольга…» и еще современная, про кудрявую, которая не есть очень рада совсем. Спеть? Сейчас? Лейхтвейс вновь поглядел на девицу, но уже совсем иначе. Кажется, над ним просто издевались. – Не стоит, – вздохнул. – Эту песню полагается петь под балабайку. – Nein! – Цапля улыбнулась, продемонстрировав острые ровные зубы. – Под ба-ба-лайку. Спорить Лейхтвейс не стал. Он уже понял: будущая напарница решила слегка повеселиться. Девица, видать, с норовом. Но все это не имело никакого значения по сравнению с главным. Неужели – в Россию?
* * * – А разве я немец? – искренне удивился Коля Таубе, когда вежливый чиновник в посольстве намекнул на переезд в Фатерланд. Говорили, естественно, по-немецки. |
