Эмигрант…

* * *

– Да-да, о вашем гонораре меня предупредили, мадемуазель Шапталь. Чек могу выписать прямо сейчас. И… У меня всего два вопроса.

Мод покачала головой. Не просто смущается, а словно урок не выучил. Никак нашкодил, парень? Нет, не похоже.

– Не спешите, мсье Ростислав. И не волнуйтесь, вы живы, здоровы, и полиция за вами не гонится. Итак, первый вопрос?

Закусил губу, на миг прикрыл глаза.

Выдохнул.

– Мне дали список самых известных парижских ясновидящих, сейчас я вам покажу. Посоветуйте, к кому лучше обратиться.

Работа обязывает. Мод не дрогнула лицом.

– Ответ бесплатный: ни к кому. Поберегите время и деньги, мсье Ростислав. А заодно и нервы. Результаты будут, мягко говоря, не очень точными. Они все жулики! Не верите мне, обратитесь в полицию, там материала на «Тысячу и одну ночь». Кого вам рекомендовали? Персидского мага Жеводюса, Лурдскую Девственницу и мадам Клеман?

Его рука, узкая, тонкой кости, скользнула в карман пиджака.

– Ну… В общем-то, да. Особенно мадам Клеман, говорят, она способна делать невероятные вещи…

Список все же не достал, и Мод вновь с трудом удержалась от улыбки. Остальные фамилии наверняка еще более «невероятные».

– Мсье Ростислав! Ключевое слово во всем, вами сказанном, – «говорят». За эти слухи мадам Клеман очень хорошо платит. Сама же берет такие деньги, что может устраивать целые цирковые представления. Останетесь довольны! Но ведь вам требуется нечто иное, правда? А вообще-то у нее две судимости, причем первая – за карманные кражи.

Сказала, как есть – и пожалела парня. Прежде смущался, теперь же расстроился до невозможности. Виду постарался не подать, но голос дал слабину.

– Но… Но что мне делать, мадемуазель Шапталь? Дело у меня очень… очень странное. Наука не может помочь, я обращался к серьезным специалистам. Может, ясновидящим все же что-то дано…

– Не дано! – отрезала Мод. – Вы, Ростислав, пришли к эксперту, так что слушайте. С первым вопросом ясно, давайте второй. Вы пришли ко мне, а не к обычному детективу, потому что речь идет о картине или рисунке?

Задумался, смешно дернул носом. Решился.

– Скорее, об изображении. Можно сказать, светописи…

Плотный картонный конверт. Фотографии на твердом паспарту. Одна, вторая, третья…

– Мне передали это полгода назад, мадемуазель Шапталь. Человек, которому я верю, сообщил…

Мод подняла руку.

– Погодите! Сначала я посмотрю.

* * *

Рисунок, цвет, композиция… Рисунок удивительно четкий, наверняка со стеклянного негатива, виден каждый камешек, каждая пуговица. Лица… Пятеро, трое бородатые, словно средневековые разбойники, двое – определенно азиаты, безбородые, но с внушительными усами. На всех пятерых – меховые куртки и шапки, очень похожие, однако разного цвета. У всех темные, у того, что посередине, самого бородатого, – светлая.

Цвет… Золотистая сепия, ею увлекались в начале века.

Композиция – с этим все просто. Каменистая земля под ногами, слева – высокий деревянный крест, на нем табличка с не слишком аккуратной надписью. А вот текст не разобрать, буквы странные. Кириллица? Поверх всего цифры: 1902. Все пятеро стоят, самый бородатый – чуть впереди, лицо хмурое и величественное, сам себе памятник. У того, что слева, кончики усов лихо закручены вверх, тот, что справа, покрепче и плечами шире.

Азиаты невозмутимы, на лицах ничего не прочтешь. У обоих в руках – карабины.

Всё? Нет, не всё, на заднем плане – гора с острыми скальными зубьями.