Сначала Руиз-Санчес не был уверен, что правильно понял это предложение. Но вникнув в услышанное, подумал, что вряд ли одобрил бы такое решение проблемы, хотя сейчас оно его полностью устраивало. Эти слова прозвучали бы невыносимо фальшиво из уст землянина, но Чтекса, без сомнения, имел в виду именно это.

Хорошо, что пришло время завершать доклад комиссии по Литии. Руиз-Санчес подумал, что скоро не сможет воспринимать эту спокойную стерильную жизнь. К тому же, ему не давала покоя мысль что ее размеренность основывалась на рассудке, а не на заповедях или вере. Литиане не знали Бога. Они жили и мыслили праведно потому что это было и разумно, и действенно, и естественно жить и думать именно таким образом. Казалось что больше они ни в чем не нуждаются.

Могло ли быть так, что они мыслили и поступали таким образом, потому что не родились людьми и не узнав тяжести первородного греха никогда не покидали своего Райского Сада? Геологически было подтверждено то, что на Литии не было оледенения и ее климат оставался неизменным семьсот миллионов лет. Могло ли быть так, что не зная первородного греха, они были также свободны от проклятия Адама?

А если так — то можно ли человеку жить среди них?

— Я хочу задать тебе несколько вопросов, Чтекса, — сказал священник после минутного раздумья. — Ты мне абсолютно ничего не должен, но нам, землянам, нужно принять ответственное решение. Ты знаешь о чем я говорю. И я сомневаюсь, что мы знаем о твоей планете достаточно много, чтобы не ошибиться.

В таком случае ты обязан спрашивать, — немедленно отреагировал Чтекса. Постараюсь ответить на любой вопрос.

— Хорошо, тогда, — смертны ли вы? Я знаю, что в вашем языке есть соответствующее слово, но возможно оно отличается по смыслу от такого же нашего.

— Это слово означает прекращение изменений и возврат к существованию, сказал Чтекса. — Механизм существует, но только живое существо, как дерево, например, проходит череду изменяющихся равновесий. Когда такое развитие прекращается, этот организм мертв.

— И вы тоже подвержены этому процессу?

— Так бывает со всеми. Даже такие великие деревья как Дерево Связи рано или поздно умирают. Разве на Земле по другому?

— Нет, — сказал Руиз-Санчес, — так же. Слишком долго пришлось бы объяснять почему, но мне показалось, что вы избежали этого зла.

— Мы не смотрим на смерть как на зло, — сказал Чтекса. — Лития живет благодаря смерти. Погибшие листья обеспечивают нас нефтью и газом. Для жизни одних существ всегда нужна смерть других. Чтобы излечить болезнь необходимо убить бактерию и не дать родиться вирусу. Мы сами должны умереть уже хотя бы для того, чтобы освободить место для следующего поколения — ведь пока мы не умеем регулировать рождаемость.

— Но ты считаешь что этому нужно научиться.

— Конечно нужно, — сказал Чтекса. — Наш мир богат, но ведь всему есть предел. А другие планеты, по вашим рассказам, заселены своими народами. Поэтому мы не можем надеяться переселиться туда, когда нас станет слишком много здесь.

— Настоящая вещь неисчерпаема, — хмуро глядя на переливчатый пол, резко сказал Руиз-Санчес. — За много тысяч лет нашей истории мы убедились в этом наверняка.