— Я не видела его почти десять лет.

    — Вы тогда не поладили?

    — Ого, да ты ушлый! — Она рассмеялась коротким ироническим смешком, прозвучавшим как выдох. — Да, мы не поладили.

    Келсо не стал обращать внимания на ее тон. Она имела право так себя вести.

    — Каким он был в тот последний раз, когда ты еговидела?

    — Что значит — каким?

    — В каком настроении?

    — Как обычно. Мерзавец мерзавцем. — Она насупилась, глядя на встречный поток транспорта. — Он, похоже, ждал меня всю ночь. Я вернулась около шести. Я же была в клубе — работала. Он как увидел меня, начал орать. Увидел, как я одета, и обозвал проституткой. — При этом воспоминании Зинаида покачала головой.

    — А потом что было?

    — Он пошел за мной. Ко мне в квартиру. Я сказала ему. «Ты ударил меня, за это я выбью тебе глаз. Я больше не маленькая девочка». Это его немного успокоило.

    — А чего он хотел?

    — Сказал — хочет поговорить. Надо же, после стольких лет! Я думала, он не знает, где я живу. Я ведь даже понятия не имела, где он и что. Считала, что развязалась с ним навсегда. А он все знал, так и заявил мне. Будто бы часто приходил и следил за мной. Сказал: «От прошлого так легко не уйти». Зачем он ко мне явился? — Впервые с тех пор, как они выехали из аэропорта, девушка посмотрела на Келсо. — Можешь ты мне это объяснить?

    — О чем он хотел поговорить с тобой?

    — Не знаю. Я не слушала его. Я не хотела, чтобы он заходил ко мне, смотрел на мои вещи. Не собиралась слушать его рассказы. А он начал говорить о том вре-мени, когда был в лагерях. Я дала ему сигареты, чтобы избавиться, и сказала, чтобы уходил. Я устала, и мне надо было идти на работу.

    — На работу?

    — Я работаю в ГУМе. По вечерам учусь на юридическом в институте. А по ночам иногда трахаюсь. А что? Это тебя удивляет?

    — Насыщенная у тебя жизнь.

    — Приходится.

    Он попытался представить себе ее за прилавком в ГУМе.

    — Что ты продаешь?

    — Не поняла...

    — Ну, в магазине. Чем ты торгуешь?

    — Я не торгую. — Она снова взглянула в зеркальце. — Я работаю на коммутаторе.

    Ближе к городу возникла «пробка». Они поехали медленно. Впереди произошла авария. Развалюха «шкода» врезалась в старые «жигули». Обе полосы были засыпаны битым стеклом и кусками металла. Прибыла милиция. Похоже, один из водителей пострадал: весь перед рубашки был у него в крови. Когда они проезжали мимо милиционеров, Келсо отвернулся. Теперь на дороге уже не было затора, и они поехали быстрее.

    Келсо пытался воссоздать картину двух последних дней жизни Папу Рапавы. Во вторник, 27 октября, он впервые за десять лет встречается с дочерью, так как, по его словам, хочет что-то ей рассказать. Она выставляет его вон с помощью пачки сигарет и коробка спичек с рекламой «Робота». Днем Рапава появляется не где-нибудь, а в Институте марксизма-ленинизма и слушает выступление Непредсказуемого Келсо об Иосифе Сталине. Затем следом за Келсо он является в гостиницу «Украина» и всю ночь сидит с ним и пьет. И рассказывает. Возможно, он выложил все то, что хотел рассказать дочери, если бы только она выслушала его.

    А потом наступает рассвет, и он уходит из «Украины».