— Правда, — ответил я и обнял девушку. — Мне с тобой очень хорошо. Давай вечером сходим куда-нибудь, где можно спокойно поговорить.

— Поговорить можно и дома, — тихо сказала Женька.

Она стояла, не прижимаясь ко мне, но и не делая попыток освободиться.

— Нет уж, — улыбнулся я. — Раз у меня появилась девушка, я хочу непременно сводить её в хорошее кафе или ресторан.

Я с облегчением увидел, что Женька улыбается.

— Идём уже к твоему монаху! — сказала она. — А то не успеем ни в архив, ни в кафе!

Мы прошли Большой Московской улицей. Я помог Женьке перебраться через невысокую ограду, чтобы не обходить собор кругом. Мы прошли по мокрой траве прямо к собору и обогнули его со стороны раскопа. Там никого не было, но всюду виднелись свежие следы работ.

— Теперь началась учёба, — объяснила мне Женька. — Ребята копают по вечерам, до самой темноты. Если, конечно, нет дождя.

Мы снова повернули за угол, и я услышал хриплые выдохи.

Двери собора были заперты на замок. А прямо перед ними, на каменном крыльце два человека молча избивали кого-то ногами!

Глава 25

Сентябрь 1970-го года. Новгород — Ленинград

— Беги за милицией! — громко крикнул я Женьке.

Она молча сорвалась с места и проскочила мимо парней. Умница Женька! Она побежала не к ограде, которую пришлось бы снова перелезать, а в сторону выхода на Никольскую улицу.

Один из парней рванулся за ней, но я налетел и сильным толчком в бок сбил его с ног. Парень растянулся на асфальтовой дорожке. Подбежав, я с размаха ударил его ногой в лицо. Попал не в нос, а в скулу, но нападавший схватился ладонями за физиономию.

Если эти гады не стесняются лупить человека ногами, то чего тогда церемониться с ними?

Я добавил ему ногой по рёбрам и повернулся ко второму. Тот как раз бежал ко мне, размахивая кулаками.

Я увернулся от его первого удара и пробил в корпус. Но тут же получил сильный удар кулаком в ухо. В голове зазвенело. Я отпрыгнул и увидел, как второй нападавший поднимается на колени.

Чёрт! Против двоих я точно не устою!

Эта мысль стремительно промелькнула у меня в голове. Я подскочил к тому парню, который поднялся на колени, и снова зарядил ногой, целясь в туловище. Парень нелепо хрюкнул и завалился набок.

Второй уже летел на меня.

Я перепрыгнул через упавшего и бросился бежать вслед за Женькой. Её серое пальто уже мелькало на улице.

Парни кинулись за мной, но почти сразу остановились. Я заметил это потому, что на бегу всё время оглядывался через плечо.

Гнаться за мной по улице, где были люди, им явно не хотелось. Избитый парнями человек тёмной кучей тряпья лежал на крыльце собора.

Я остановился и закричал изо всех сил:

— Сюда, скорее! Здесь человека бьют!

Нападавшие переглянулись и попятились. Я, не переставая кричать, сделал шаг в их сторону. Из-за моей спины донеслись встревоженные крики с Никольской улицы.

Парни развернулись и быстро пошли в сторону Пятницкой церкви. У них хватило выдержки не бежать.

Впрочем, преследовать их я не стал. Подбежал к крыльцу собора и склонился над упавшим.

Это был тот самый монах, к которому мы шли. Избили его страшно. Вместо лица — сплошной кровоподтёк, глаза закрыты. Я опустился на колени и прислушался — монах еле слышно стонал. Я стал расстёгивать на нём одежду, и вдруг он открыл глаза.

— Возьми! — с трудом прошептал он. — Ключ… на шее.

Я потянул одну из двух тесёмок, которые обхватывали его жилистую шею. На ней висел простой алюминиевый крестик с фигуркой распятого Христа.