Что такое? Бунт на корабле?

— Не лезь, — я душевно похлопал Эрмита по плечу. — Никогда не встревай в ссору своей, кхм, жены с её родственниками.

Новый удар!..

[ Сожалею. Ваш дед погиб, ] — траурно оповестила меня Система.

Пока, Октябрь. Ты был не бесполезен, но всё-таки держать того, от которого в любой момент может прилететь удар в спину, было бы глупостью. Поэтому я сделал лучшее, что мог: дал тебе пригодиться напоследок.

Свечение вокруг Снежаны погасло… зато неожиданно засветился белым шар. Сфера вбирала в себя силу Октября, присоединяла его к своему пантеону дедов…

—…кому ещё⁈ — Снежана распрямилась, с яростью глядя на меня и Эрмита. Да уж, адреналин у неё схлынет ещё нескоро.

— Дорогая, у тебя всё отлично вышло, — улыбнулся Эрмит.

— «Дорогая»⁈ — огрызнулась она. — Хватит этого спектакля! Грачёв прав в этом, ты ничуть не лучше!

— Вот видишь, — заметил я. — Минус один в твоей команде, и ты остаёшься один, совсем один.

— Совсем? А как насчёт Кавадзаки? — Эрмит злобно глянул на меня; терпение мага подходило к концу.

— Кавадзаки никогда не служил тебе, — я пожал плечами. — Он служил главе Тёмных — то есть, Архимагу.

— Он здесь! Со мной, а не с ним, с этим проклятым стариком!

— Он с тобой, потому что ты — его сосуд, — пояснил я. — И ещё потому, что ты — угроза для Архимага. Кавадзаки был рядом, чтобы остановить тебя, если что.

Эрмит и Снежана повернулись к азиату…

— Сакура цветёт лишь одним светом, — тот спокойно сидел, зажав палочками сашими. — Самурай служит лишь одному сёгуну.

— Как я и говорил, — кивнул я.

Эрмит вскочил.

— Ну и ладно, ублюдок! — выкрикнул он. — Устроил тут спектакль, да⁈ Аниматора, — он махнул рукой в сторону мёртвого Октября, — пригласил… Сашими поел нахаляву. Знаешь, почему я ничего не делал? Потому что всё равно мог прикончить тебя в любой момент!

Он раскинул руки в стороны; сила начала спиралеобразно закручиваться вокруг него, глаза засветились алым.

— Шоу мне наскучило. Гостям пора уходить! И тебе, и предателю Кавадзаки. А что до тебя, Снежана, то я научу тебя уважать мужа, милая!

Комнату начало корёжить; сила давила на нас, буквально опуская на колени, ломая. Тело налилось свинцом и сильной болью. Затрещала мебель, ломаясь, зашумели перекрытия…

— Ты пришёл сюда, Макс Грачёв, заигравшаяся пешка!! — проревел Эрмит, поднимаясь в воздух, и его голос отражался десятикратным эхом. — Пришёл и попытался сломать мою жизнь. Мою идеальную жизнь!! Думаешь, я спущу тебе это с рук⁈

— Нет, — отозвался я, кое-как уходя в сторону из под давящей волны. — Разумеется, я так не думаю, Эрмит.

Дело плохо, а значит, пора приступать к последней стадии плана. Я протянул руку…

Тяжёлый каменный столик врезался мне в спину, не давая переместиться.

— Куда собрался⁈ — рассмеялся Эрмит.