— Сестра моя! Бедная Нелли! — всхлипывал он. — Добрая, нежная — во власти чудовищ! Быть может, искалечена или погибла! О, Боже, какой ужас! Я этого не вынесу! Тотор, друг мой, у меня в сердце гробовой холод, будто я умираю! Ах, сестра, моя сестра!

У Тотора тоже увлажнились глаза и стеснило горло. Он взял руки Гарри в свои и шептал ободряюще:

— Нет, не верю я в эти ужасы! Не может быть! Я даже чувствую, что это добрый знак. Смотри, женщина, похоже, не злая, кроткая. Она чисто одета. Наверняка люди ее племени вовсе не жестокие выродки. Несомненно, твоя сестра живет у них. Кто знает, — кораблекрушение или «Морган» стоит у берега… Во всяком случае, я надеюсь и верю, что наши беды кончатся.

— Добрый мой Тотор, как бы я хотел, чтобы это было правдой!

— Давай расспросим женщину. Мы ей оказали большую услугу, она нам все скажет.

Медленно, четко выделяя слова, Гарри спросил туземку по-английски, кто она, откуда, кто дал ей часы и, наконец, знает ли она их владелицу — белую девушку с волосами солнечного цвета.

Папуаска внимательно слушала, ее большие карие глаза с эмалево-белыми белками искрились умом. Ей было на вид лет двадцать, недурна собой, светло-шоколадного цвета.

Кровь уже не текла по лицу, но изуродованная присосками кожа вздулась большими пузырями, продырявленными посредине, словно пробойником. Должно быть, обнажившаяся в этих местах розовая плоть очень болела.

Женщина еще дрожала, грудь ее вздымалась, она отвечала жестами, сопровождая их тихими хрипами и не произнося ни слова.

К несчастью, ничего понять не удавалось.

Туземка подошла к друзьям и бесцеремонно провела рукой по лицу Гарри, погладила его рыжие, слегка вьющиеся волосы, осторожно, наивным жестом ребенка, рассматривающего картинку, обвела кончиком пальца голубые глаза и улыбнулась, покачивая головой.

— Можно подумать, она тебя знает, — проговорил парижанин, — или, скорее всего, ты кого-то напоминаешь ей. Конечно, она видела мисс Нелли — ты ведь на нее так похож!

— Странно, что она ничего не говорит!

Обращаясь к молодой женщине, Гарри начал снова:

— Вы меня слышите? Вы понимаете меня, не так ли? Прошу вас, ответьте.

Гортанно рассмеявшись, незнакомка отрицательно качала головой. Потом совершенно непринужденно и естественно она широко раскрыла рот с белыми, по-кошачьи острыми зубами.

Оба друга испуганно вскрикнули.

— Бедняжка! — произнес потрясенный Меринос. — У нее отрезан язык! Впрочем, сделали это очень давно, и папуаска, кажется, спокойно относится к своему увечью.

— Значит, мы ничего не узнаем, — горестно заметил американец.

— Нужно пойти с нею, пусть приведет нас к своим.

Будто угадав их желание, туземка подобрала плетеную корзину, до половины наполненную ярко-красными ягодами, и знаком пригласила следовать за ней.

Конечно, друзья очень ослабли, едва держались на ногах от голода и усталости, но так встревожились, что готовы были отправиться куда угодно, как в давние дни, когда были крепки и полны бодрости.

Впрочем, расстояние невелико. Не более километра лесом, редеющим на глазах. Бесплодные растения девственных джунглей уступили место плодовым деревьям. Посаженные рукой человека, они быстро распространились благодаря естественному самосеву и образовали настоящий оазис. Тут росли бананы, саговые пальмы, апельсины, хлебные деревья, цитроны, манго, а за ними — старые посадки ямса, аронника, таро, бетеля, табака, огурцов и дынь.

Маленькая группа продвигалась вперед и подошла к длинному ряду хижин, построенных на больших деревьях. Поднимались в них по бамбуковым лестницам.