— Я занят, господа — извинился он. — Вы моряки и поймете меня. Мы скоро увидимся. Алекс, расскажите все мистеру Гарри и проследите, чтобы к этим двум джентльменам были внимательны: дали одежду, накормили… Пусть доктор займется ими, если это необходимо.

Спасенные поблагодарили Роуленда и, шатаясь, ушли, а помощник капитана, вглядываясь в горизонт, тревожно прошептал:

— Шквал! Он приближается молниеносно…

На горизонте появилось черное облако. Оно поднималось, растягивалось. Матросы, глядя на эту темную массу, переглядывались:

— Шквал!.. Черный шквал… мощный black squall!

Атмосферное давление падало с неслыханной быстротой.

Послышалась команда:

— Закрепить все на борту!

Матросы удвоили найтовы, задраили люки и иллюминаторы, приладили заглушки, на всякий случай установили поручни, чтобы кого-нибудь не снесло волной.

Хлопоты, разумеется, заинтересовали Гарри, который с сестрой и Тотором сидел в каюте капитана.

Юноша взбежал на мостик:

— Что такое? Что происходит?

— Шторм, мистер Гарри! — хладнокровно ответил Роуленд.

— Что вы собираетесь делать?

— Единственно возможное… постараться его опередить в Арафурском море…

— Значит, повернуться спиной к проливу Торреса…

— Да, мистер Гарри.

— И отказаться от возвращения в Сидней?

— Совершенно верно… Даже просто остаться на якоре смертельно опасно.

— Когда же мы сможем вернуться?

— Один Бог знает… шторм предвидится жестокий… Видите, давление понизилось на двадцать пять миллиметров и, как показывает барометр, продолжает падать. Мистер Гарри, вы мне доверяете?

— Абсолютно, дорогой Роуленд.

— Тогда возвращайтесь, пожалуйста, к мисс Нелли и вашему другу. Что бы ни случилось, оставайтесь в каюте… вам не место на палубе… Вы подвергнете себя смертельному риску без какой бы то ни было пользы. Корабль прочен, машина великолепная, экипаж отборный… я отвечаю за все.

Гарри протянул помощнику капитана руку.

— Спасибо! Вы — хозяин на борту… я всего лишь пассажир и подчиняюсь.

Когда молодой человек удалился, Роуленд снова осмотрел такелаж, якорное и грузоподъемное оборудование, инвентарь. Все на месте, люди спокойны, решительны. На борту, похоже, все готово к шторму.

Роуленд склонился к переговорной трубке и скомандовал:

— Сто двадцать оборотов. Go!

Яхта медленно тронулась в путь. Черные тучи, пришедшие с востока, уже достигли зенита. Небо казалось расколотым надвое. Солнце исчезло. Мягкий, тусклый свет окутал «Морган», словно по воде скользил призрак корабля, населенный призраками людей. Легкий бриз нагонял волны, они дробились и покрывались барашками. Вдруг резкий порыв ветра потряс мачты от клотика до основания. «Морган» встал на дыбы, словно пришпоренный скакун, и прыгнул на подвижные барьеры, разрезаемые его тонким форштевнем.

Волнение усилилось. Ветер с пугающей скоростью и силой налетал со всех сторон. И это было еще только начало.

В широтах, близких к экватору, жара изнуряет, сильный ветер обжигает, как дыхание вулкана, а дождь сыплется крупными каплями и горяч, как вода для стирки. Далекие молнии прочерчивают грозовые тучи. Однако гроза еще далеко, хотя ее дыхание порывами уже доходит со стороны колоссальной массы туч, пропитанной электричеством. И это длится часами — смертоносными часами, когда ветер и море неистовствуют, соперничая в ярости.

Помощник капитана и подручный матрос не сходили с мостика.