|
< Стр. 325> А шероховатости - учтем, исправим. А пока, выворачиваясь, Крыленко - должно быть, первый и последний раз в советской юриспруденции - вспоминает о дознании! о первичном дознании, еще до следствия! И вот как это у него ловко выкладывается: то, что было без наблюдения прокурора и вы считали следствием - то было дознание. А то, что вы считаете переследствием под оком прокурора, когда увязываются концы и заворачиваются болты - так это и есть следствие! Хаотические "материалы органов дознания, не проверенные следствием, имеют гораздо меньшую судебную доказательную ценность, чем материалы следствия", < Стр. 238> когда направляют его умело. Ловок, в ступе не утолчешь. По-деловому говоря, обидно Крыленке полгода к этому процессу готовиться, да два месяца на нем гавкаться, да часиков пятнадцать вытягивать свою обвинительную речь, тогда как все эти подсудимые "не раз и не два были в руках чрезвычайных органов в такие моменты, когда эти органы имели чрезвычайные полномочия: но благодаря тем или иным обстоятельствам им удалось уцелеть"< Крыленко, стр. 322> - и вот теперь на Крыленке работа - тянуть их на законный расстрел. Конечно, "приговор должен быть один - расстрел всех до одного!" < Стр. 326> Но, великодушно оговаривается Крыленко, поскольку дело все-таки у мира на виду, сказанное прокурором "не является указанием для суда", которое бы тот был "обязан непосредственно принять к сведению или исполнению". < Стр. 319> И хорош же тот суд, которому это надо объяснять!.. И Трибунал в своем приговоре проявляет дерзость: он изрекает расстрел действительно не "всем до одного", а только четырнадцати человекам. Остальным - тюрьмы, лагеря, да еще на дополнительную сотню человек "выделяется дело производством". И - помните, помните, читатель: На Верховный Трубунал "смотрят все остальные суды Республики, <он> дает им руководящие указания" < Стр. 407>, приговор Верхтриба используется "в качестве указующей директивы". < Стр. 409> Скольких еще по провинции закатают - это уж вы смекайте сами. А пожалуй всего этого процесса стоит кассация Президиума ВЦИК: утвердить расстрельный приговор, но исполнением приостановить. И дальнейшая судьба осужденных будет зависеть от поведения эсеров, оставшихся на свободе (очевидно - и заграничных). Если будут против нас - хлопнем этих. На полях России уже жали второй мирный урожай. Нигде, кроме дворов ЧК, уже не стреляли (в Ярославле - Перухова, в Петрограде - митрополита Вениамина. И присно, и присно, и присно). Под лазурным небом, синими водами плыли за границу наши первые дипломаты и журналисты. Центральный Исполнительный Комитет Рабочих и Крестьянских депутатов оставлял за пазухой вечных заложников. Члены правящей партии прочли шестьдесят номеров "Правды" о процессе (они все читали газеты) - и все говорили ДА, ДА, ДА. Никто не вымолвил НЕТ. И чему они потом удивлялись в 37-м? На что жаловались?.. Разве не были заложены все основы бессудия - сперва внесудебной расправой ЧК, потом вот этими ранними процессами и этим юным Кодексом? Разве 1937-й не был тоже ЦЕЛЕСООБРАЗЕН (сообразен целям Сталина, а может быть и Истории)? Пророчески же сорвалось у Крыленки, что не прошлое они судят, а будущее. |
