— Как раз мои мысли, — ответил я, стараясь не пыхтеть так громко. К этому времени мы уже подошли к контрольной часовне, и я чуть прибавил шаг, не желая слишком далеко отставать от успокаивающих громад космических десантников. Аколиты, что работали в генераториуме, высовывали головы нам вслед, пока мы проносились через двери, подобно вооруженной и бронированной буре, на их лицах читался видимый шок от такого внезапного и беспардонного вторжения в столь священное место. Как и множество подобных святилищ, оно было полно полированной стали и мигающих ламп, бесчисленных круговых номеронабирателей и переключателей, встроенных в кафедры и конечно же дисплеи. Пикт экраны показывали иконки и изображения, которые мне ни о чем не говорили, с другой стороны может быть и к лучшему, буду спокойнее.

— Слава святой схеме, вы здесь, — сказал Килдхар, наблюдая как мы расходимся по комнате, пытаясь выбрать место чтобы встать. Часовня была достаточно большой, как это обычно бывает, но четверо космодесантников занимают кучу места, особенно если размахивают болтерами, да и мелту Юргена нельзя было назвать особо компактной.

— Эти порченые идиоты не захотели сбрасывать плазму реактора в морозильник.

— И это хорошо, — резко брякнул я, — учитывая, что мы были заперты внизу.

— Да? — Килдхар на мгновение озадачилась, и затем вернулась к спору со старшим техножрецом, наше прибытие прервало их беседу.

— Что же, теперь вы здесь, так что давайте испарим всех этих тварей, пока они нас всех не сожрали.

— Неожиданный поворот событий, — прошептал я Юргену. Ладони снова начало покалывать, а этому знаку я научился доверять. Что-то здесь было действительно нечисто:

— Она же чертовски настаивала сохранить их.

Насколько я мог прочитать выражение лица Шолера, он тоже был озадачен.

— Со всем уважением к вашей должности, магос, — жужжал техножрец, где-то в его вокс-кодере оторвался проводок, что придавало голосу инекто-подобные гармоники, и что раздражало все сильнее и сильнее с каждым слогом, — с нашей точки зрения сброс плазмы реактора на образцы в криогенном складе в данный момент времени представляет собой угрозу всему святилищу.

Если бы у него все еще были челюсти, способные двигаться, он бы несомненно сейчас бы их сжал. Когда функционер средней руки начинает предложение со слов "со всем уважением", то ты понимаешь, что он скорее голым нырнет в выгребную яму, нежели сойдет со своей позиции хоть на миллиметр.

— А по-моему мнению, не представляет, — сказала Килдхар, — и если тебе не хватает вычислительных мощностей, чтобы выполнить свою работу, то мне хватит.

Оттолкнув плечом недоверчивого техножреца, она потыкала пальцами в группу переключателей. Сразу же ряд лампочек покраснел, а где-то в глубине здания завыли предупреждающие сирены.

— Это преждевременное решение, — сказал Шолер, когда на одном из пикт-экранов появился циферблат, отсчитывая оставшиеся секунды, как мне показалось, с излишним рвением. Он повернулся к техножрецу:

— Прекратить сброс.

Облегченно кивнув, облаченный в красную робу подчиненный шагнул к кафедре.

— Стоять на месте, — хладнокровно и решительно заявила Килдхар, — я уничтожу любого, кто подойдет к управлению сбросом.

Из глубин своей робы она достала болт-пистолет, мастерски выполненный, если филигранная религиозная резьба и иконография о чем-то говорила. И техножрец остановился столь же внезапно, как будто она уже нажал на спусковой крючок. С этого расстояния у нее был хороший шанс пробить броню даже космодесантника, не говоря уже о моей драгоценной тушке, и я понадеялся, что она достаточно хорошо владеет оружием, чтобы не допустить случайного выстрела.