— Младенца?! — воскликнула Джемма.

— Мы ее нашли на берегу среди обломков. Она была крошечной, едва только умела ходить и говорить. Но на ее платье были вышиты золотой нитью звезды. Мы его хранили много лет — на случай, если родичи ее будут искать. Но потом выбросили. Понимаете, мы уже думали о ней как о своей и не хотели, чтобы сама Эйлия думала иначе. У меня своих детей быть не могло, и для меня она была как ответ на мои молитвы. Если бы она нашла это платье, могла начать задавать вопросы, на которые нам не хотелось отвечать. Что в них было бы толку? Наверное, все ее родные погибли, иначе бы давно ее стали искать.

— Но если Эйлия — с летающего корабля, то кто она? Она ведь может быть кем угодно! — ахнула Джемма.

— Я уже говорила, Нелл: если ее платье было вышито золотом, то она из знатных. Может быть, даже принцесса! — сказала Бетта.

— Принцесса! — фыркнул Джеймон. — Какой страны? Если бы где-нибудь пропала принцесса, мы бы наверняка слышали.

— Я это и говорила, — кивнула Нелла. — И сейчас говорю.

— Но ей нужно сказать правду, — твердо заявила Бетта. — Может быть, родственники сейчас ее ищут, Нелл, — эти люди на летающих кораблях могут быть с ней одной крови.

— Да, это возможно. Но скажем ей, когда она окрепнет. Не сейчас.

Голос Неллы изменился: он уже не был твердым и решительным, скорее это была мольба. Она отвернулась от своих собеседников и пошла в дом, кладя конец разговору. Они чуть постояли и пошли вслед за ней. Никто ничего не говорил. Две старших женщины слишком погрузились в воспоминания, а молодые были слишком поражены услышанным.

— Значит, она не родня нам, — наконец тихо сказала Джемма брату. — Где-то в душе я не могу этому до конца поверить, и все-таки — это многое объясняет. Она всегда отличалась от нас от всех, и не столько с виду или чем еще, а вот как она думала и как чувствовала. Она не подходила ни к нам, ни к другим жителям острова.

— Что значит — не подходила? — спросил Джеймон, не заботясь понизить голос. — Она — член нашей семьи! Мне плевать, откуда она там родом, она теперь наша. Посмотри только на ее лицо — как она обрадовалась, когда увидела нас.

Сестра посмотрела на него долгим взглядом.

— Ты всегда был к ней ближе, чем ко мне, — сказала она наконец. — Нет, не думай, я не ревную, никаких таких глупостей. Но у вас двоих так много общего. Я думаю, из всех из нас она была к тебе ближе всех. И ей было очень трудно, когда ты ушел в море, Джейм.

— Знаю. И я много об этом думал. Я понимал, что ей одиноко, и я ей писал при каждой возможности. Может, не надо было мне уходить.

— Чепуха, конечно, надо было, и Эйлия то же сказала бы. Она знала, что ты этого хочешь больше всего на свете. Она бы и сама ушла из дому, если бы представился случай. Я только хотела сказать, Джейм, — ну, ты понимаешь, каково ей было. И как было бы по-другому, если бы ты остался.

Джеймон не ответил, но поразительный ответ зазвучал у него в голове: «Мы могли бы пожениться. Двоюродные иногда женятся. А она, оказывается, мне даже и не двоюродная…»

Джемма снова посмотрела ему в лицо.

— Я думаю, она на самом деле не вернулась к нам, чтобы остаться. Она захочет уйти к своему народу, кто бы он ни был. К тем, что на крылатых кораблях.

— К ее народу? Она же не зимбурийка, — возразил Джеймон. — Даже с виду не похожа. Если бы она была с зимбурийского небесного корабля, то наверняка ее там держали пленницей, а вся ее родня погибла.