+Откуда ты знаешь?+ — мысль была ревом смятения и ярости.

+Ты сказал, что это все, чего ты хочешь. Что ему следует гордиться+.

Берущий Клятвы прошел еще один шаг и остановился. Аура Мемунима сжималась, затвердевала. Берущий Клятвы чуть заметно склонил голову. Кристаллический глаз в его шлеме походил на холодную синюю звезду.

+Твой родной отец умер через десять лет, так тебя больше и не увидев. Он не увидел, как горит его мир по вине легиона, в который он отдал своего сына, не увидел, кем ты стал+.

Рев расколол варп. Над Мемунимом поднялось существо. Для взора Берущего Клятвы оно походило на крылатую змею, сотворенную из красного света и серебряных отражений. То была мыслеформа — конструкция воли и мощи, воспарившая из тела псайкера в сырую энергию варпа. То была сила, не скованная плотью и материей, тень, отбрасываемая светом души, и она была целиком и полностью опасной. Она ринулась на Берущего Клятвы.

+Сейчас+, — послал Берущий Клятвы; мыслеформа почти достигла его, ее пасть — широкая щель огня и кинжалов.

Колдун просто стоял и смотрел.

Оглушительная тишина разлилась по помещению. Пара очертаний из мазков звездного света обрушились на мыслеформу Мемунима и вырвали ее из варпа. По полу и потолку поползла изморозь, которая затем взорвалась черным пламенем. Мемуним рухнул на колени. Сквозь застежки его шлема начала сочиться кровь. Впрочем, он еще был жив. Берущий Клятвы наблюдал за тем, как в сознании Мемунима пульсирует и дробится боль.

Он повернул голову и бросил взгляд на фигуры, появившиеся как будто ниоткуда. Сапфировые чешуйки на боевой броне парившего вперед Зуркоса рассеивали тусклый свет, одеяния из лохмотьев и обносков плясали на незримом ветру. Калитиедиес шагал медленнее, сжимая в одной руке подсвечиваемый скованным огнем скипетр, в другой — болтер. Их ауры пульсировали усталостью после призыва мыслеформ. Позади них маршировали девять воинов Рубрики, их красно-костяные доспехи дымились после перехода в реальность.

+Он готов?+ — поинтересовался Зуркос мысленным голосом, напоминавшим шипение статики и шелест сухого песка.

Берущий Клятвы посмотрел на Мемунима, все еще пытавшегося найти силы встать.

+Да+.

+Он дал ее?+ — спросил Калитиедиес.

Колдун не ответил, но протянул руку — ладонью вверх, раскрыв пальцы. Мемуним поднялся в воздух. Его разум и воля продолжали сопротивляться, пока Берущий Клятвы не усилил хватку. Шлем Мемунима отсоединился и воспарил с чередой щелчков и шипением выравнивающегося давления. Лицо под ним было покрыто ожоговыми шрамами и следами от наложенных швов. Из глаз, рта и ушей текла наполовину свернувшаяся кровь.

+Никто… — начал Мемуним, — никто не знал этого обо мне+.

+Но я знал. Я знаю тебя лучше, чем твой родной отец, который так и не увидел, как ты стал воином. Ты силен, но ты и слаб. Ты задаешься вопросом, что случилось со сном, который привел тебя сюда, и ты смотришь на себя и видишь существо, ютящееся в тенях и водящее дружбу с вороньем. Ты хочешь снова стать чем-то большим, вот только не знаешь как. Ты хочешь следовать за светом, а не выживать в сумраке. — Мемуним повернул голову. Берущий Клятвы встретил его мечущийся взгляд.

Я знаю тебя, Мемуним, и поэтому ты дашь мне то, ради чего я сюда пришел+.

+…службу…+ — мысль Мемунима была смазанным пятном меркнущего сознания.

Зуркос рассмеялся. Звук слился с отдаленным грохотом орудийного огня и гулом сражения, что бушевало у подножия башни.

+Я дам тебе больше, чем ты мог мечтать. От тебя я возьму единственное, что на самом деле важно, — твою клятву+.

Зал погрузился в полнейшее безмолвие.