Поле неожиданно закончилось, и слева начинался луг со скирдованной травой. А вот это уже делало нас еще более легкими мишенями. Мы шли по дороге, открытые для любых наблюдателей с одной стороны.

— Игорь Петрович, может нам стоит продолжить путь по параллельной улице, — предложил я.

Я не стал оборачиваться на аристократа, и просто свернул на первую же тропинку между двух деревянных заборов. Послышался скрип закрываемых ставень.

Если бы я был городским, не заметил бы этих моментов. Но я и сам не так давно, жил в таком вот доме, занимался фермерством, и знаю все запахи и звуки деревни. Остались тут люди. И не пришлые, а местные. Это и восхищало, и в голове не укладывалось. С одной стороны люди не стали покидать свою землю даже перед лицом смертельной опасности. Но с другой стороны, они ведь у самой линии фронта, меньше чем в десяти километров от ожесточенных боев. Тут случайного снаряда хватит… Хотя бои в этой местности ведутся не первый месяц. Давно бы уже всё разнесли. Может, её хранит кто-то.

Саламандров, не сказав ни слова, последовал за мной. И чего это он такой молчаливый, да покладистый? Мне показалось, что он к чему-то прислушивается.

Да и лисица куда-то запропастилась. Сам не пойму от чего, но когда мы углубились в деревню, ощущение опасности только усилилось.

ЗЫ

Не забудьте подписаться на автора и добавить книгу в библиотеку, чтобы не пропустить новые главы!

Глава 7. Мёртвая деревня

Мы шли по деревенской улице, каких сотни и тысячи в нашей огромной стране. Я незаметно осматривал дома в поисках возможной угрозы. То и дело замечал дома, похожие на те, что стояли на моей родной улице, да и на мой родной дом.

Вот желтый, аккуратно покрашенный дом с оранжевыми ставнями, белыми наличниками и такими же кружевными занавесками на окнах на нижней половине окна. На подоконнике цветущая герань в глиняном горшке. У цветка сидел кот.

От дома веяло уютом и добротой. Я знал, какого титанического труда стоило поддерживать все в хозяйстве и на участке. Мама вставала на рассвете, проводила весь день в трудах, а ложилась ближе к полуночи, как и отец и дед. Уют и благоденствие на земле стоили дорого. А те соседи, кто халтурил, выпивал или бунтовал против природы, имели совсем другие дома. Краска на них облупливалась, ставни начинали скрипеть, стекла покрывались трещинами, а грядки заростали сорняком. От таких домов тоскливо на душе, из них в мир будто проникает разруха и хаос. Здесь же деревенька почти вся была ухожена. Трудолюбивые люди здесь живут.

Позади нас громыхнуло. Я на ходу обернулся на звук. Где-то там, позади, грязно-серый дымный столб потянулся в небо. Видимо попали куда-то. Перерыв в обстрелах был совсем недолгим, и воцарившуюся было тишину, прорезала новая канонада взрывов.

Понятия не имею, кто там кого бомбит. Главное, что не нас. Я бы расстроился, если бы посреди этой деревеньки стали рваться снаряды.

— Кхм, — раздалось позади меня, — я тут чувствую аристократа.

— Да, деревню не эвакуировали, здесь полно людей, — ответил я тихо. Мы замерли в узком проходе между участками. Пели птицы, солнце все еще грело, но уже садилось.

— Ты не понял, я не про каких-то там деревенских. Здесь есть кто-то из магов, — голос Саламандрова стал настойчивым.

— Вы хотите сказать, что они здесь остались потому, что находятся под его защитой?

— Нет, конечно! Ты не о том думаешь! Я сказал только то, что планировал сказать — здесь есть еще один маг. А что он тут делает — мне не известно…Ну и с какой стати ему помогать людям — тоже не понятно.

— А вы случайно не чувствуете, наш он или не наш? — спросил я замедлившись.