2. Тут мы попадаем в еще одну Ситуацию Пари — то есть сталкиваемся с проблемой, которую не можем и никогда не сможем разрешить, но относительно которой нам необходимо прийти к какому-то умозаключению. Я должен поставить либо на то, что никакой свободы воли у меня нет и действия мои — не мои собственные действия, какими бы свободными и продиктованными моей собственной волей они ни казались, либо на то, что я обладаю некоторой свободой или в состоянии ее достичь. И я могу пойти третьим путем — вовсе не заключать пари и остаться агностиком.

3. Во многих отношениях ставки на этих бегах делать легче, чем в случае, когда нужно выбрать между вмешивающимся и невмешивающимся богом или загробной жизнью и полным исчезновением. Большинство религий и кодексов правосудия исходят из полной свободы воли, чтобы обеспечить эффективность своих этических и карательных систем; и это более простительно (хотя столь же бездоказательно с точки зрения наглядной демонстрации), чем детерминистское низведение всего поведения человека до простой механики. «Почтальон стал жертвой наводнения» и «Почтальон стал жертвой вооруженного нападения», возможно, принадлежат к одной и той же категории событий, с точки зрения эволюции, но не с точки зрения человеческого общества, для которого значение их принципиально различно. Вероятно, можно допустить, что у конкретного убийцы не было свободы выбора; но это не значит допустить, что вообще у всех в подобной ситуации не было бы выбора. Можно спорить о том, в какой мере обладает свободой воли тот или другой индивид; но отказывать в ней всему человечеству в целом значит замахнуться на глобальный вопрос, почему мы все не вооруженные бандиты — и почему мы способны делать выбор, не преследующий наших своекорыстных интересов.

4. В конце концов может выясниться, что мы не обладаем — в определенном эволюционном или биологическом смысле — никакой свободой воли. А все наши «свободные» выборы окажутся производными от некой обусловленности, управлять которой не в нашей власти. Даже если бы мы могли добиться обратного — абсолютной свободы воли, — мы все равно скованы определенными рамками, поскольку чтобы быть полностью свободными, нам требуется абсолютно свободное поле выбора и еще свобода делать там свой выбор, на деле же мы ограничены тем или иным образом действия, который для нас доступен, приемлем и осуществим. Я не могу выбирать, быть или не быть мне женщиной, раз я рожден мужчиной, и так далее. И тем не менее факт остается фактом: все мы сталкиваемся с ситуациями, когда мы чувствуем (и что еще важнее, то же чувствует даже сторонний наблюдатель), что мы делаем свободный выбор. Мы, очень может статься — и даже почти наверняка, — просто машины; но машины настолько сложные, что развили в себе относительную свободу выбора. Мы заточены в тюремную камеру, довольно, однако, просторную, а если нет, со временем можно сделать ее просторнее; и в ее стенах мы можем стать относительно свободными.

5. Возможны ситуации и смыслы, которые идут вразрез с евклидовой геометрией; но для обычных целей вполне довольно того, что она кажется приемлемой и что в обычных ситуациях она «работает».

6. Шахматы допускают свободу перемещений фигур в соответствии с установленными правилами и предписанными ходами. Разве из-за того, что шахматист не может ходить абсолютно так, как ему заблагорассудится, а вынужден подчиниться правилам и логике конкретной ситуации на доске, у него нет никакой свободы хода? Та частная шахматная партия, которую разыгрываю с существованием я, подчиняется иным правилам, нежели ваша или чья-то еще; единственным сходством является то, что каждая из них ведется по правилам.