Точно так же, как туманна древность монгольской языковой семьи, так же туманно и происхождение тюркских языков. Обычно тюркскую историю возводят еще к хунну, народу, который сложился в Центральной Азии в начале I тыс. до н. э. из монголоидных аборигенов и европеоидных выходцев из Северного Китая (ди). Являлся ли язык хунну тюркским? Сложно сказать, но скорее всего, нет. Один из крупнейший специалистов по тюркской истории С. Г. Кляшторный в недавнем интервью, помещенном на Центральноазиатском историческом сервере, прямо утверждает: «Сюнну (гунны) не были тюркоязычны, об этом можно прочитать в сборнике «Зарубежная тюркология». М., 1986. Т.1, где я выступал составителем этого издания. Однако в составе гуннского имперского объединения значительную роль играли тюркские племена, особенно в поздний период существования гуннских государств». Как утверждает Л. Н. Гумилев, «хунны впервые упоминаются в китайской истории под 1764 г. до н. э. Следующие упоминания о них идут под 822 и 304 гг. до н. э.». Выше, при упоминании предков нюйчжи сушеней, мы уже удивлялись великой древности китайской письменности, сейчас следует удивиться еще раз. Вообще-то, более или менее достоверная история Китая начинается с эпохи Шань-Инь иди, скорее, с Чжоу, иноземной династии, которая правила Древним Китаем с 1122 по 255 (по другим данным, 249) г. до н. э. Первый же значительный китайский исторический труд принадлежит перу Сыма Цяня (около 145 или 135 — около 86 до н. э.), который оставил после себя грандиозный свод «Ши цзи» («Исторические записки»).

В настоящее время общепринято считать прародиной тюрков Южную Сибирь, что, кажется, подтверждается данными тюркской ландшафтной лексики и лексики, относящейся к растительному и животному миру. Так же, как сообщается в одном из релизов программы фундаментальных исследований «Этнокультурное взаимодействие в Евразии»: «Полностью верифицированы данными лексической реконструкции представления о пратюркском этносе как народе скотоводов отгонного типа, с двумя типами поселений — стационарными зимними и кочевыми летними. Установлено, что хорошо развита ремесленная терминология. Лексика социальной организации относится к предгосударственному обществу с наметившейся имущественной дифференциацией, с развитыми торговыми отношениями. Система родства указывает на структуру патрилокального и патрилинейного типа. Специфические особенности мировосприятия выявлены на основании реконструкции представлений, связанных с числами, фрагментов ритуально-поэтической и поэтической речи, проекции наивной космологии на антропонимическую систему». Вся эта лексическая реконструкция восходит к сравнительно позднему времени, т. е. ко времени с уже развитым производящим хозяйством, что, впрочем, нисколько не препятствует утверждению о происхождении тюркской семьи из ностратической общности.

Что же касается уральцев, к которым относятся финно-угры, то их прародина в период с V по III тыс. до н. э. находилась в северной части Западной Сибири, в районе между нижней Обью и Уральскими горами. В общем и целом данная локализация вызывает ряд возражений со стороны некоторой части ученых, но эта ситуация не является уникальной в научном мире. После распада уральской общности финно-угорская ветвь мигрировала к западу, и в дальнейшем, как можно предполагать, прародина финно-угров занимала территорию к западу от Уральских гор.

Сейчас отметим еще одно обстоятельство.

В. А. Сафронов и Н. А. Николаева считают, что: «Древнейшие истоки мифотворчества индоевропейских, уральских, финно-угорских и тюркских народов находятся в евразийских мифах, напетых впервые на одном, едином евразийском языке, на заснеженных просторах евразийской прародины 12–11 тысяч лет назад».

Обоснованы ли их слова?

Очевидно да.