— Слышите? Там кто-то есть! — закричал Уваров, и первым бросился к краю воронки.

В развороченной от взрыва лаборатории нашлось много уничтоженной техники. Здесь же лежали люди, которые не пережили подрыв арсенала. Кеша осмотрел один из артефактов, нажал что-то, отчего механизм издал противный звук.

— Надо же, работает! Видно, что делали на совесть.

— Что это? — поинтересовалась Лада.

— Передатчик и шифровальная машина в одной коробке. Эта штука передаёт сигналы на большие расстояния.

Стоны повторились, и мы поспешили на звук. Нам удалось отыскать человека, которого отчасти засыпало землёй. Он был сильно ранен и дышал с трудом, но понимал, что происходит.

— Вы меня убьёте? — с нескрываемым страхом спросил он на ломанном русском, а его нижняя губа предательски затряслась.

Кеша перевёл взгляд вниз и увидел, что ноги бойца были изувечены и сильно кровоточили. Парень хотел было что-то сказать, но вмешался я:

— Нет, не убьём. Если ты выполнишь наше условие. Передай послание кураторам, что вы везёте крупную партию груза через пролив Белоброва к острову Ушакова, а затем через Землю Франца-Иосифа на Шпицберген, и вам нужно сопровождение. Скажи, что вас нужно встретить в проливе Белоброва и обеспечить безопасный проход.

— Но ведь в проливе Белоброва минное заграждение, там нельзя пройти! — заволновался пленник.

— Я знаю! Но ваши кураторы об этом могут не знать. Передавай! И учти, что я слежу за тобой, и любая попытка предупредить их окажется для тебя смертельной.

Уваров протянул радисту шифровальную машину, и тот застучал по клавишам. Удивительно, что он вообще оставался в сознании. Видимо, заряд адреналина придавал ему сил. Парень принялся выстукивать послание, а я внимательно следил за его руками. Кеша стоял рядом и проверял каждый переданный символ.

— Передал! — произнёс парень, помрачнев.

— Вот и молодец! Считай, что ты этим самым спас себе жизнь.

— Они всё равно найдут меня, — произнёс парень. — Вы не представляете, насколько сильные организации стоят за «Октопусом». Лучше бы вы меня застрелили…

Силы покидали парня, и он закрыл глаза, а может и вовсе потерял сознание. Я не обманул, мы не стали его убивать, но и спасти его не было никакой возможности. В нашей группе не было ни одного целителя, а такие раны не каждому профессионалу будут под силу.

— Не вешай нос, парень, — похлопал я обмякшего пленника по плечу, а Кеша забрал печатную машинку из окоченевших рук радиста и поспешил за мной.

Мы не стали задерживаться на острове. Кто знает, сколько здесь осталось уцелевших бойцов «Октопуса»? Да, теперь у нас было оружие, но не было ни малейшего желания встревать в перестрелки. Пусть этим занимаются военные. Главную задачу мы выполнили.

— Слушайте, а хорошая бухта получилась! — оживился Аксёнов. — Предлагаю назвать это место бухтой Никитского!

Мы держали курс на остров Котельный, где находился наш корабль, а я не сводил взгляда с того места, где ещё совсем недавно был остров-призрак, ставший меньше почти на четверть. Нам придётся многое рассказать о том, что случилось.

— А я так и не понял, почему они сидели там? Бенедикт говорил, будто они чего-то ждали, — задумался Уваров.

— Сигнала, чтобы атаковать, — предположил я. — Вот бы только нам узнать заранее что это за сигнал такой и быть готовыми.

Для экипажа корабля мы озвучили версию, по которой наша группа столкнулась с браконьерами, Виктор погиб, а несколько членов экспедиции получили ранения. О Гронском мы даже не упоминали. А вот у военных появилось много вопросов.