|
– Что он говорит? – шепотом спросила она у оберлейтенанта. Шарлотта выглядела растерянной. Она явно поняла больше, чем фон Белов, но услышанное так поразило ее, что она с самым идиотским видом принялась осматриваться по сторонам, будто пытаясь найти спрятавшегося обладателя голоса. Голос повторил ту же фразу. На этот раз Катарина разобрала слово «интеллект». – Это машина, – неуверенно проговорила Фриз. – Она говорит, что экипажу станции угрожает опасность, и просит принять меры по его спасению. – Но куда они подевались? – Непонятно. Машина говорит, что у них кончился кислород… – Задохнулись? – фыркнула Катарина. – Оно, впрочем, и неудивительно – воздух тут как в гробу… – Нам нужно их найти, – к Шарлотте вернулась былая уверенность. – И чем скорее, тем лучше. – За мной! – приказала Катарина, обернувшись к своим Валькириям. И первая устремилась к изящной винтовой лесенке, ведущей на верхнюю палубу загадочной русской станции. Машина продолжала бубнить что то своим мелодичным голосом. Теперь уже Катарина разбирала русские слова «требуется помощь», повторявшиеся с интервалом в две минуты. Как бы спросить у этой дурацкой машины, где находятся те, кому требуется помощь? – Эй, – крикнула она, остановившись на верхней ступеньке лестницы. – Эй ты, машина! Где люди? Где экипаж? Она говорила по немецки, почти уверенная в том, что машина ее не слышит, а если и слышит, то не понимает. Но голос вдруг ответил ей с теми же бархатистыми интонациями, но на чистейшем хох дойче. – Говорит Фрам, искусственный интеллект станции «Земля 2». Станция повреждена, прекращена подача кислорода в жилые помещения. Экипаж и пассажиры станции в опасности, им требуется помощь. Пассажиры и экипаж находятся в своих каютах, в медицинском отсеке, в рубке управления. Им требуется помощь. – Где находится рубка управления? – крикнула Катарина. – На палубе С, в конце желтого коридора, помещение 28 С, – без малейшей запинки ответил голос. – Следуйте за световыми указателями. Губчатый пластик глушил шаги. Катарина бежала по коридору, ощущая идущую от следовавших за ней Валькирий густую волну охотничьего азарта. Она сама чувствовала себя хищником, выслеживающим добычу, белой медведицей, подкрадывающейся к дремлющей на краю полыньи Морской Собаке. Вот, наверное, что переживал ее любимый Сурт, когда отрывал голову очередной жертве. Дверь под номером 28С была приоткрыта. Катарина с разбегу толкнула ее и ворвалась в рубку управления. Здесь повсюду были люди. Кто то скорчился в кресле, кто то лежал на полу. Некоторые из них были уже мертвы, но большинство просто находилось без сознания. Катарина фон Белов опустила ствол своего «Металлического Луча». Сражаться здесь было уже не с кем. Недостаток кислорода обезвредил русских надежнее любой штурмовой группы. Катарина почувствовала себя обманутой. Она подошла к креслу перед пультом, выглядевшим, как иллюстрация к научно фантастическому роману. В кресле сидел высокий мужчина с резкими, и, пожалуй, даже привлекательными чертами белого, как мел, лица. На коленях у него свернулась калачиком маленькая светловолосая девочка. Оба выглядели так, будто только что мирно задремали, вернувшись домой после утомительной прогулки. Катарина легко подняла девочку на руки и передала Хельге Байер. Потом сняла с пояса наручники, завернула мягкие, словно из ваты слепленные руки мужчины за спину и защелкнула у него на запястьях стальные браслеты. – Сделайте то же самое со всеми живыми, – велела она своим Валькириям. – Мертвых оттащите вон туда, в угол. Когда закончите, прочешите все жилые каюты и медотсек. Она рывком подняла мужчину на ноги и влепила ему сильную пощечину. |
