|
– Извини, что пришлось напомнить. И особенно хочу напомнить, что никто ее в воровстве не обвинил, потому что она ребенок. Об этой истории вообще никто не услышал – все осталось строго между нами… Андрей молчал. – Увидела красивую ручку, сунула в карман, а когда папа припер с расспросами, испугалась и соврала. Шах и мат. Сражение было проиграно, а проигрывать Андрей не любил. – Ты прав. Я должен извиниться. – Она чудесная девочка. Очень смышленая, симпатичная, ее все любят, но она фантазерка. Андрей потер висок. То, что ему напомнили не самую красивую историю, которая произошла с Марусей, было неприятно. То, что ее напомнил Бунин – было неприятно вдвойне. Но еще более противно было от уверенности в том, что Бунин врет. Умело разыгрывает козырь или, что еще более вероятно, зная, что у него теперь есть козырь, умело воспользовался им, втянув Марусю. – Не мое дело давать советы, но если девочка украла единорога – его лучше как можно быстрее вернуть. Боюсь, Кирсану не понравится, если он узнает… – Это действительно не твое дело. – Да и зачем он ей, считать она еще не умеет, – усмехнулся Бунин, пропуская слова Андрея мимо ушей. Андрей встал и направился к выходу. – Ты, кажется, собирался извиниться? – мягко напомнил Бунин, выходя из за стола. Андрей остановился и некоторое время стоял, глядя перед собой и пытаясь побороть злость. Ему хотелось убить Бунина. Не потому, что он подлец, а потому, что он так ловко сделал его. Немыслимо… – Извини. – Да, ничего страшного! – рассмеялся Бунин. – Не стоило твоих извинений. Этот измывательский тон только подхлестнул Андрея. – Ты ведь врешь. – Тебе, по моему, понравилось извиняться… – тон Бунина резко изменился. – А тебе, по моему, понравилось искать себе проблемы. – У меня нет проблем, – Бунин подошел к Андрею вплотную, – проблемы есть у тебя… Поэтому Ева от тебя и сбежала. Этого нельзя было делать ни при каких условиях, и Андрей никогда бы не сделал того, что сделал его кулак. Бунин отлетел назад и упал, ударившись спиной о стену. – Извини, – с брезгливостью бросил Андрей и вышел из каюты. Когда однообразные арктические пейзажи наскучили собравшейся на верхней палубе публике, решено было перейти в кают компанию. Там, удобно устроившись в мягких креслах, пассажиры продолжали вести разговоры о предстоящем переходе к Северному полюсу. Кто то достал сигареты, но тут Беленин щелкнул пальцами, и один из сопровождавших его «референтов», высокий жилистый татарин Рашид, принес массивный хьюмидор из испанского кедра. Олигарх щедрым жестом предложил собравшимся угощаться его сигарами, и скоро все курильщики с удовольствием дымили ароматными кубинскими Cohiba. Не стала исключением и подруга Журавлева Синицына Жанна, хотя она явно не была знакома с ритуалом курения сигар и со стороны выглядела довольно забавно. – А вы знаете, что кубинские женщины крутят сигары прямо на своих бедрах, – с видом знатока заявила она. – Прямо таки на своих? – удивленно спросил Ковалев. – Ну а на чьих же? – немедленно растерялась Жанна. – Конечно же на бедрах своих кубинских мужчин! – с уверенностью сообщил Ковалев. Жанна испуганно вытащила сигару изо рта и внимательно посмотрела на нее. Беленин закашлялся от смеха. – Милый, это правда? – спросила Жанна писателя. – Ну… В некоторых… – писатель встретился взглядом с Ковалевым, – в общем, да. – Это такой кубинский ритуал, Жанночка. Вроде признания в любви. – А я читала, что на своих! – Жанна, неужели такая умная девушка как вы, читает эти дурные газеты? – казалось, что Ковалеву доставляет удовольствие подтрунивать над нелепой подружкой писателя. |
