Изменить размер шрифта - +
Уже почти год, как у нас с Андреем появилась идея: сообразить что-нибудь «на троих». Идея в достаточной мере абстрактная. У каждого хватало своих собственных проектов. Идею отложили до поры до времени. Но той памятной весной…

    «Вот кусок текста. Три с хвостиком листа. Никак не можем продолжить. Уперлись. Прочти. Увидишь брешь - будем писать вместе».

    Андрей объявился дней через десять.

    И выдал.

    Мы переглянулись и поняли: плотина наконец прорвана, и хорошо бы не утонуть в начавшемся половодье. Впереди замаячил свет в конце тоннеля, который, правда, вполне мог оказаться фарами встречного поезда. Опять же, попытка реально сотворить из трех человек (и двух авторов) некоего общего голема, с общей манерой и общим литературным языком - дело заведомо безнадежное. Вспоминалась незабвенная телега, в которую впрячь не можно коня и трепетную лань, а также лебедя, рака и щуку… Притирка требует долгого, очень долгого времени, это мы успели испытать на собственной шкуре. И здесь опять вмешалась судьба.

    Симпатичный издатель из Прибалтики, обладатель элегантной бородки и ироничных глаз, предложил издать часть книг Олди на литовском языке (забегая вперед, скажем: свое обещание он выполнил и продолжает выполнять). Подписывая договор, мы обратили внимание на красный цвет печати и название издательства: «Pragaro ratal».

    -  Что бы это значило? - безобидно поинтересовались мы хором.

    -  Круги Ада, - улыбнулся издатель, вздергивая бровь. - Нет, нет, не беспокойтесь, кровью подписываться не обязательно…

    На обратном пути из чужих пенат в родной Харьков мы подумали: круги литературного Ада или хотя бы Чистилища - смотреть, как некто творит с твоим миром и героями свою мистерию, и знать, что вмешаться ты сможешь лишь после того, как тебе на время уступят место.

    В очередь, сукины дети - демиурги, в очередь!

    Так родилась идея: не смешивать манеры (бессмысленно и пагубно!), не усреднять язык (гильотина - не средство от насморка!), вообще не подстраиваться друг под друга (что, гордые, да?!) - а писать крупными частями, от лица разных героев, имея общими только стратегическое пространство и идею.

    Для начала предложили Андрею сотворить свою часть «нетленки» - Олди свою, как говорилось ранее, написали черт знает когда. Однако и у Валентинова, и у нас в то время шла работа над сольными романами. «Пусть пока поварится в голове. Вот закончу свое - тогда и засяду», - решил педантичный историк.

    Закончил.

    Засел.

    И уперся лбом в нашу старую знакомую стенку!

    Текст не пошел, словно заколдованный.

    Время от времени мы встречались, обговаривали пришедшие в голову варианты (которых с избытком могло хватить на полное собрание сочинений!), прикидывали, примерялись, кипятились и спорили - и расходились в унынии. Мы продолжали писать «Черного Баламута», отнимавшего все силы без остатка, Андрей - очень трудно дававшуюся ему «Печать на сердце твоем»; а «Город…» все ждал.

    Знал, умница, - дождется.

    Весна 1998 года.

    Только что отшумел «Интерпресскон», мы вернулись в родной Харьков; Андрей начал делать первые наброски к новому роману, мы тоже без дела не сидели - писать начали еще до конвента, задел был - садись да продолжай! Что писать - известно, подробно обговорено на несколько ходов вперед и даже поделено…

    И вдруг вопрос встал лезвием у горла: откладываем все в сторону и пишем «Город…»! Немедленно, без экивоков и творческих депрессий; сегодня и сейчас!

    Час мужества пробил на наших часах; шаги Командора гулко отдались на нашей лестнице; текст проснулся от спячки и взял нас за шкирку.

Быстрый переход