Как видно, «налетчики» ночами стучали там что‑то на своих щегольских ноутбуках, но с утра все они снова появлялись на своих рабочих местах как с иголочки – чисто выбритыми, хорошо пахнущими, с острыми как бритва стрелками на брюках и в безукоризненной обуви. Когда стало ясно, что дело идет к отъезду, местные начали осторожненько выяснять, чего «налетчики» накопали и чем это грозит. «Налетчики» особо не откровенничали, но к исходу недели уже весь город знал, что у завода есть шанс возродиться. Правда, как считали практически все из «налетчиков», с кем удалось пообщаться местным, это будет последний шанс. Если тот заказ, который собираются разместить на заводе, по тем или иным причинам будет сорван, то на этом славном предприятии можно будет окончательно поставить крест. И город пусть выживает как сумеет. Вот почему, когда директор, вернувшийся в тот же день, как его «попросили», к своему привычному занятию – заливанию неприятностей водкой, – однажды утром, слегка протрезвев, вдруг вспомнил, как в первой половине девяностых выводил многотысячные толпы рабочих на улицы областного центра и перекрывал боевыми рабочими отрядами Транссибирскую магистраль, и попытался вновь обратиться с пламенным воззванием к своему славному пролетариату, ответом ему было глухое раздражение. Город замер в тревожном ожидании.
Следующий «налет» случился почти через два месяца, когда город уже почти потерял надежду. В полдень на дороге появилась длинная вереница, состоявшая из двух десятков легковых машин, трех автобусов и целой колонны груженых грузовиков. Один автобус и несколько легковушек притормозили у гостиницы, а остальные проследовали прямо к заводским воротам. Двухминутные препирательства со сторожем (директор сделал выводы из прошлого налета и изрядно перетряхнул команду сторожей, оставив только старых передовиков производства, ударников и активистов местной компартячейки) закончились смятой пятисоткой, перекочевавшей в руки ошалевшего от таких денег деда и клятвенным обещанием оставить того на столь почетной службе и при новом руководстве – после чего машины въехали на заводской двор и развернулись. Из первого автобуса выскочило два десятка крепких парней в строгой черно‑синей униформе и с бляхами на груди, сообщавшими всем окружающим, что они представляют частное охранное агентство «Беркут», из второго посыпались работяги, которые тут же принялись разгружать грузовики.
Спустя двадцать минут к воротам подкатила старенькая директорская «волга», но по бокам и сзади ошарашенного дедка‑сторожа грозно возвышалось трое охранников в униформе, поэтому из машины никто не вышел и «волга», постояв минут десять, развернулась и укатила обратно. А еще через час на улицах городка, уже гудевшего как растревоженный улей, появились объявления, которые гласили:
«ЗАО „Восточный машиностроительный завод“ требуются:
Сварщики.
Крановщики.
Станочники широкого профиля.
Слесари по ремонту металлорежущих станков.
Слесари‑инструментальщики.
Слесари КИП.
Столяры.
Плотники…
(Всего было перечислено около двадцати рабочих и пятнадцать инженерных и конторских специальностей.)
Подробности желающие могут уточнить с 10 до 21 часа в здании заводоуправления, комнаты 11‑39. Запись на собеседование и тестирование будет производиться там же. Все квалификационные разряды должны быть подтверждены документами и результатами специальных экзаменов, которые будут организованы.
Необязательных, недобросовестных, недостаточно подготовленных, пьющих и приворовывающих просим не беспокоиться».
Последняя фраза привлекла наибольшее внимание. Народ, толпившийся у объявления, читал и перечитывал ее по десятку раз, то похохатывая, то негромко матерясь, но в общем и целом все пришли к выводу, что «пришлые» – народ серьезный и правильный и к их предупреждению стоит отнестись со всей ответственностью. |