|
Только тогда мы сможем сказать, что мы – первые, что мы – номер один в этом мире. А те, кто этого не поймет, будут вышвырнуты за ворота, как нашкодившие щенки. И я забуду о том, что на этом свете есть такие люди. На этом заводе не будет ни пьяниц, ни семейных скандалистов. Каждый из мужчин, чья жена сделает шаг за проходную, чтобы пожаловаться на непотребное поведение мужа, может считать себя уволенным. Каждый, кто не сумеет понять, что если он хочет трудиться на этом заводе, то должен прилагать усилия постоянно, круглые сутки, а не только с начала и до конца рабочей смены, может немедленно повернуться и идти сдавать пропуск. – Она снова сделала паузу и, коротко поклонившись, закончила свою речь: – А сейчас я поздравляю вас с тем, что мы начали двигаться по этому пути. И я сделаю все, чтобы мы прошли его до конца. Поэтому… за работу, друзья. – Женщина тихо спустилась с трибуны. Люди еще несколько минут постояли, то ли размышляя над сказанным, то ли ожидая, что на трибуне появится кто‑то еще, а затем так же тихо разошлись…
И вот сегодня Данилкин опять пришел на смену навеселе. В третий раз за последнюю неделю. И пока ему это сходило с рук. Начальник цеха приходился ему двоюродным дядей, да и Данилкин обычно первые два часа ныкался в раздевалке, пока не приходил в форму, и только потом выползал на свет божий, но сегодня он что‑то осмелел и, усевшись на верстаке, начал докапываться до Митрича. – Эй, старый, все так и ковыряешься… Всю жизнь проковырялся, на перекур не отрывался, а че наковырял? Шиш, да еще без масла. – А ты‑то че, шиш с маслом наковырял? – ворчливо отозвался Данилыч. – А я и не напрягаюсь. На скока мне платят, на стока я и пашу. А как ты, надрываться мне никакого резону нет… Беседа у них завязалась довольно оживленная, но тут произошло неожиданное. Откуда появился этот шустрый парень из числа «налетчиков», со значком‑бляхой «Менеджер по организации производства», никто так и не понял. Только что вроде как никого не было – и вот он уже протолкался сквозь кучку зевак. Завидев его, все замерли, а парень, подойдя к Данилкину и поведя носом, повернулся и окинул присутствующих ледяным взглядом. – Позовите начальника цеха. Народ тихонько рассосался, но далеко уходить не стал. Всем было интересно, чем это закончится. Поэтому когда на сцене появился дядя Данилкина, все навострили уши. – Что тут произошло? – Голос у начальника цеха был солидный, да и сам он был мужчина серьезный. Однако парень не стушевался: – Валерий Дмитриевич, в вашем цехе на рабочем месте находится пьяный рабочий. Я останавливаю производство в этом цехе. Распустите рабочих по домам. – Что‑о‑о? Да ты что, сопляк! Ты понимаешь, что ты творишь? Ты имеешь представление о том, что такое производственный цикл? Да ты знаешь… Парень вскинул руку: – Валерий Дмитриевич, решение принято. Люди, лояльно относящиеся к тому, что их коллега пришел на работу пьяным, не готовы выполнять свою собственную работу с требуемым качеством Я даю вам всем время подумать над своими моральными установками. На сегодня работа вашего цеха закончена. – Да какого цеха!… – Валерий Дмитриевич даже охрип от возмущения. – Да ты понимаешь, сопляк, что ты парализуешь работу всего завода! – Значит, вы отказываетесь выполнить мое распоряжение? – Да пошел ты… Парень окинул начальника цеха задумчивым взглядом и спокойно произнес: – Что ж, в таком случае решение этого вопроса уже выходит за уровень моей компетенции, – повернулся и так же спокойно покинул цех. Начальник цеха проводил его тяжелым взглядом (перед оформлением контракта его под роспись ознакомили с целой кипой документов, одним из которых и было как раз положение о «Менеджерах по организации производства», согласно которому этим самым менеджерам давались огромные права; впрочем, с этим документом был ознакомлен каждый) и повернулся к Данилкину. |
