Мгновение Холмс молча рассматривал его, а затем рассмеялся.

– Вы весьма самонадеянны, Кейн. Готов признать, что только сильный дух способен выдержать подобные испытания. Однако я должен вам ответить. Вы спросили, какое мне дело до ваших преступлений. Вы назвали меня лучшим в Лондоне частным детективом? – Из голоса Холмса исчезли веселые нотки. Теперь он звучал мощно и резко, словно удар сабли. – Вне всякого сомнения, я лучший детектив во всей стране, и меня не может не беспокоить ваша деятельность. Стоит мне захотеть, и она прекратится очень быстро. – Он выразительно прищелкнул пальцами и продолжил: – Вы пока не предложили ничего интересного, а ваши жалкие попытки запугать меня просто смешны. Вам придется очень постараться, чтобы спасти вашу изуродованную шрамами шкуру. Убедите меня в своей полезности, докажите, что сведения о вашем создателе стоят того, чтобы я закрыл глаза на ваши мелкие преступления. – Он откинулся на спинку кресла, глубоко затянулся и выпустил облако дыма в сторону чувствительного носа пленника. – Ваша жизнь в наших руках. Если хотите сохранить ее, советую перейти к более важным вопросам, чем жалостливая история о ваших злоключениях.

Кейн зарычал и вскочил на ноги, так что стул, на котором он сидел, отлетел в сторону. Он злобно оскалил зубы и попытался освободиться, но наручники все так же крепко обхватывали его запястья.

Холмс вытащил из кармана халата револьвер и с негромким щелчком снял его с предохранителя. Высокомерно подняв брови, он произнес лишь одно слово, еще сильнее разъярившее нашего пленника:

– Сядьте!

Кейн вынужден был подчиниться, еще раз взревев от ярости и унижения.

– Вот так-то лучше, – заметил Холмс. – Какой бы силой вы ни обладали, пуля в лоб, несомненно, успокоит вас.

Я догадался, что ему доставляет удовольствие эта игра. Оставалось лишь надеяться, что я не увижу, как моему другу отрывают голову.

Кейн злобно заворчал, а затем снова заговорил:

– Повторяю, что я не хотел никого убивать и на моих руках не много крови. – Он поглядел на Холмса, склонив голову набок, как обычно делают собаки. – Но скоро это может измениться. Не сомневайтесь, что на вашей шее я сомкнул бы зубы с огромным удовольствием.

– Как и я на вашей, – парировал Холмс. – В метафорическом смысле, разумеется. Давайте перейдем к делу, пока мы еще не искусали друг друга.

– Отец занимался не только хирургией, – продолжил Кейн. – Он также проводил много химических опытов, пытаясь создать сыворотку, которая сможет изменять плоть живых существ без помощи скальпеля.

– Как именно изменять? – не удержался я от вопроса, хотя после разговора с Майкрофтом догадывался, каким будет ответ.

– Он хочет добиться мгновенной метаморфозы. Я понимаю, что это кажется невероятным. Отец приводил в пример человека, падающего с большой высоты. Если бы тело моментально реагировало на опасную ситуацию, что сделал бы погибающий для спасения своей жизни? Он отрастил бы себе крылья!

Идея была настолько абсурдной, что я рассмеялся. Даже незначительные улучшения, о которых мечтал Майкрофт, – способность подолгу обходиться без воды или повышенная устойчивость к холоду – и те казались невыполнимыми. Но мгновенное появление новых органов? Что же будет дальше? Железные шипы на подошвах, чтобы устоять на ногах при сильном ветре? Или жабры для тонущего человека?

– Да, – сказал Кейн, – я тоже сначала засмеялся. Но стоило взглянуть на себя в зеркало, как уверенности у меня поубавилось.

Холмс ненадолго задумался над его словами, а затем произнес:

– Тот факт, что он проводит подобные эксперименты, еще ничего не доказывает.