– Что вы сделали с премьер-министром? – переменил я тему разговора, надеясь, что это его отвлечет.

– Лорд Ньюман станет моим главным сторонником, – ответил он. – В конце концов, нас беспокоят одни и те же проблемы.

Мне не понравился его тон.

– Что вы с ним сделали? – повторил я свой вопрос.

Митчелл усмехнулся, снова ощущая себя вожаком стаи.

– Вы скоро с ним увидитесь. Он теперь еще более велик, чем когда-либо прежде.

Мы подъехали к каким-то заброшенным складам. Насколько я представлял, они были расположены поблизости от Кингс-Кросс. Я уже решил, что попытаюсь сбежать, когда экипаж остановится, но одного взгляда кошачьих глаз кебмена хватило, чтобы мои планы изменились. Я понимал, что на побег из закрытого склада у меня шансов еще меньше, но, судя по всему, этот монстр намного быстрее и сильнее меня. Глупо надеяться на то, что он меня не догонит.

Кебмен ухватил меня за рукав, и я почувствовал, как острые когти прокололи ткань пиджака. Если теперь я попытаюсь освободиться, он вырвет из меня кусок мяса.

– Не могу пообещать особых удобств, – предупредил Митчелл. – Однако сомневаюсь, что вам долго придется выносить мое общество.

– Спасибо, это меня утешило.

Он удивленно посмотрел на меня, по-видимому пытаясь понять, почему я так резко ответил. Еще одна сложность при общении с сумасшедшими заключается в том, что они плохо понимают иронию.

– Я надеялся на вашу помощь, – признался он. – Вы врач и могли бы оказаться весьма полезным партнером.

– Я даже не притронусь к скальпелю, чтобы помочь вам.

– Это вы сейчас так говорите. Посмотрим, будете ли вы так же упорствовать, когда увидите, чего я добился.

Меня провели на склад, и первое, что я почувствовал, – это ужасное зловоние, въевшееся в старые кирпичные стены. Однажды в Афганистане я вошел в хлев, в котором держали коз. Солнце нагрело стены сарая, горячий воздух наполнился запахами шерсти, остатков корма и испражнений. Мне пришлось опрометью выбежать оттуда, пока меня не стошнило.

Этот склад, разумеется, был намного просторнее, и поэтому вонь не так ударяла в нос. Однако я невольно вспомнил тот афганский сарай.

По грязному полу были разбросаны рваные тряпки и обгрызенные кости, тут и там виднелись темные пятна, о происхождении которых я старался не думать. Что бы ни толковал Митчелл о цивилизации, его звериная армия недалеко ушла от дикого состояния.

Очевидно, отвращение отразилось на моем лице, и Митчелл тут же обратил на это внимание.

– Я не собираюсь искоренять присущие моим друзьям повадки и позволяю им оставаться такими, какие они есть, – объяснил он. – В отличие от Моро, который требовал, чтобы они отказались от своих естественных потребностей и сделались вегетарианцами.

– «Бойтесь Закона», – напомнил я. – Разве не это вы кричали, когда хотели их успокоить? Не похоже на полную свободу, о которой вы только что говорили.

– Что ж, – недовольно скривился Митчелл, – я признаю, что должен поддерживать некий порядок, без которого мы не сможем достичь нашей цели. Это необходимо для их же пользы.

– Так говорят все диктаторы.

Спустившись по лестнице на несколько пролетов, мы оказались в небольшой комнате, в центре которой стояла высокая колонна, закрытая тяжелыми черными щитами.

– Следуйте за мной, – сказал Митчелл, – и вы наконец-то увидите, какие чудеса я совершил.

Он отодвинул в сторону один из щитов, за ним был цилиндрический стеклянный аквариум. Там прямо в одежде плавал премьер-министр лорд Ньюман.