– Отец говорит, что мы должны оставаться собой и не противиться своей природе, – прорычал он. – Пусть так и будет. Беги!

Я не нуждался в том, чтобы мне повторяли дважды. Пошатываясь, я поднялся на ноги, побежал в ту сторону коридора, которая не была завалена обломками, и вскоре оказался в просторном помещении склада.

Животные Митчелла подняли ужасный шум, одни пытались спрятаться, другие с паническими криками носились из одной комнаты в другую. Но Кейн сохранил контроль над собой.

– Беги, человек! – произнес он хриплым голосом, едва не переходящим в волчий вой. – Я хочу охотиться!

Я осмотрелся в поисках оружия, но ничего подходящего не увидел. Тогда я бросился вверх по ступеням, ведущим на поверхность, не подозревая, что в это же время за стеной по такой же лестнице спускаются в подземелье Каррутерс с Уиггинсом. Они показывали дорогу Майкрофту и его охранникам.

С каждым пролетом подниматься становилось все труднее, ноги отчаянно болели, но я заставлял себя бежать еще быстрее, чем прежде. Наконец я оказался наверху и рванулся к выходу.

Кейн выскочил следом за мной и тяжело затопал по мостовой. Я рискнул оглянуться и увидел, что он окончательно вернулся в звериное обличье, наклонился вперед и мчался на четырех лапах, высунув язык из зубастой пасти.

– Я убью тебя!

Теперь его голос почти не отличался от волчьего воя.

Я услышал вдалеке шум проезжающих экипажей и побежал на звук. Мне вовсе не хотелось, чтобы Кейн причинил вред другим людям, но я решил, что у меня будет больше шансов справиться с ним на открытом месте.

Мы приближались к Юстон-роуд, Кейн не отставал от меня ни на шаг.

– Я убью тебя! Я разорву тебя! Я разгрызу твои кости!

На бегу он зацепил когтями мое плечо, и я отлетел к сточной канаве.

Он поднялся на задние лапы, скрестил передние на груди и завыл, запрокинув голову к ночному небу.

Я торопливо вскочил и приготовился уносить ноги.

– Нет! – прорычал Кейн. – Больше не беги!

Он бросился на меня, но мне удалось оттолкнуть его. Приземляясь, Кейн наткнулся на пару велосипедов, прикованных цепочкой к перилам, и взревел от бешенства, когда педали и сломанные спицы вонзились в его шкуру. Я несся в сторону Юстон-роуд, понимая, что нескольких выигранных секунд может хватить для спасения.

Я услышал за спиной лязг металла, сопровождаемый злобным лаем, а затем опять раздались звуки тяжелых прыжков. Снова встав на четвереньки, Кейн галопом помчался за мной. Не снижая скорости, я присматривался к обочинам дороги в надежде найти что-нибудь для защиты. Наконец я увидел в канаве испачканный в грязи детский мяч. И в голову мне пришла отчаянная идея!

Юстон-роуд в любое время суток была запружена кебами и подводами, фургонами и омнибусами, спешившими на вокзал либо с вокзала. Я встал на перекрестке и повернулся к монстру, летевшему прямо на меня.

– Кейн! – крикнул я строгим, властным голосом, заставившим его остановиться. – Кейн! – повторил я громко и уверенно. – Взять!

И бросил мяч себе за спину прямо на забитую транспортом дорогу.

С радостным повизгиванием он кинулся за игрушкой, но через мгновение завизжал уже от боли, когда омнибус на полном ходу сбил его. И Кейн встретил свою смерть под колесами прогресса.

Челленджер

Я поразился тому равнодушию, с каким Шерлок Холмс выслушал рассказ о гибели своего друга и коллеги, а затем спокойно закурил трубку. «Черт возьми, да он просто отвратительная хладнокровная рыба!» – подумал я.

Мы с инспектором Манном начали разгребать завал и тут услышали настойчивые удары в дверь лаборатории, в которой был заперт Митчелл.