— Я думала, что только наши мужики такие прижимистые, а оказывается, что и на Диком Западе то же самое. — Я полезла к нему, обняла за шею, рука моя в это время незаметно скользнула в карман брюк. Не знаю, в какое уж такое чувствительное место я попала, но Клаус перестал сопротивляться и замер. Мне стало противно, и я, сжимая в руке украденный листок, оттолкнула незадачливого иностранца от себя и бросилась вон из номера.

— Насилуют! — принялась кричать я на весь этаж. Но на мои крики почему-то никто не реагировал.

Я спустилась на лифте вниз, вышла на улицу и глотнула свежего воздуха. Нет, какой все-таки был приятный вечер. И музыку послушала, и с иностранцем познакомилась. Теперь бы добраться до Храмова…

Я села на скамейке под фонарем, развернула листок и увидела несколько строк со сплошными цифрами. Вот только цифр-то мне на сон грядущий и не хватало.

Может быть, Даня была у них связной?

В конце тяжелого дня какие только мысли в голову не полезут…

Я приехала домой, набрала в ванную побольше теплой воды и собиралась уже лечь, как зазвонил телефон.

Я взяла трубку. Звонил Костя.

— Даню успели изнасиловать, — сказал он мне бесстрастным тоном, и я поняла, что его печаль по погибшей девушке уступила место глухой боли и ненависти. — Как продвигаются дела?

— Вполне нормальными темпами, если учесть, что мы с тобой расстались сегодня утром.

— Да нет, я не тороплю… Я все понимаю. Когда мне можно будет перезвонить, чтобы не показаться назойливым?

— Звони в любое время, если застанешь.

— Кстати, вы не слышали еще об одном убийстве?

И я подумала, что месяц июль будет горячим не только в прямом смысле…

Глава 3 Несостоявшееся свидание

В три часа у нее была назначена примерка. А в пять — встреча с женихом.

Ей оставалось сделать укол Роману Терехину, прибрать в процедурной, и все. Она была свободна до утра.

Роман — крупный волосатый мужчина, весельчак и задира, до смерти боялся уколов и всегда спрашивал Катю перед тем, как она его уколет, сколько будет стоить эта процедура с обезболиванием. Они постоянно шутили по этому поводу. Но после того, когда последний «кубик» растворялся в ягодичной мышце, Роман неизменно спрашивал: «Ну, скоро?» Он не чувствовал момента прокола и введения лекарства, поскольку у Кати была легкая рука и уколы она делала практически безболезненно.

Вот и в этот раз, когда все было закончено, Роман кивнул ей на гроздь бананов на столике:

— Это тебе, Катюша. Жаль, что ты уходишь, навестила бы меня ночью, а то здесь скука страшная…

Катя обычно отказывалась от подарков, но от бананов — не смогла. Они были такие свежие на вид, такие аппетитные, что она, поблагодарив Романа, взяла их со столика и уже в коридоре, не доходя до процедурной, съела один. С наслаждением.

И вообще — все вокруг было великолепно. День за прозрачным стеклом окна играл солнечными бликами, шумела листва, свежий ветерок, ворвавшийся в больничный коридор, заглушил специфический запах ароматом цветущих под окнами флоксов.

Она представляла себе, как прекрасно будет выглядеть в новом летнем платье, как удивится жених, увидев ее в этом открытом прозрачном наряде.

Она взялась за ручку процедурной и, сделав только первый шаг, поняла, что тут кто-то есть.

— Кто здесь? — спросила она наигранно строгим тоном.

— Это я, ты меня не узнала? — Навстречу ей двигался высокий крепкий мужчина с ножом в руке. Глаза его блестели, на лбу выступила испарина. — Раздевайся, — произнес он хриплым голосом, и Катя с ужасом увидела, что брюки мужчины уже расстегнуты.