Наконец официант ушел, но Игнасио не торопился с рассказом, наливая в бокалы вино.

— Господа, а не выпить ли нам всем на «ты»? — предложила я, чтобы убрать нависшую тишину. — Ведь так гораздо удобнее, правда, Игнасио?

— Конечно, мистер Эньярош! — поддержал меня Марега. — Мне будет лестно, если вы станете называть меня Алехандро или просто Алекс, как зовут меня все мои близкие друзья!

— Идет, просто Алекс! — Игнасио поднял свой бокал. — А я — просто Игнасио.

— А я — просто Мари! — усмехнувшись, представилась я, прибавив себе словечко «просто» как некий объединяющий нас символ, и мы все дружно выпили.

— Неужели сеньорита опять никого не поцелует? — с интонацией и акцентом Педро спросил повеселевший Марега. — Когда пьют на «ты», поцелуй является ритуалом. — Он слегка наклонил голову, красиво приподнял бровь и как бы пригладил пальцем усы.

Мне опять сделалось жарко. Этот магический жест трогающего губы пальца просто сводил меня с ума. Нет, правда, а почему бы мне и не поцеловать его? Ритуально?

— Хорошо, — смилостивилась я и, прикрыв глаза, подставила Мареге свое лицо.

Он очень быстро дотронулся губами до краешка моего рта, но я успела почувствовать сначала дыхание, потом — прикосновение губ, а затем — усов. И это было восхитительно!

— Теперь очередь просто Мари. — Из глаз Алекса в мои тек бурлящий поток.

— Да-да, конечно... — Я слегка коснулась губами его подбритой над бородой щеки и тут же отстранилась, а он уже целовал мою руку.

В глазах Игнасио царила тоска. Мы и так уже давно были на

— Просто Игнасио, — я заглянула в самую глубину его больших темных глаз, — ритуал есть ритуал.

И отодвинула в сторону разделявший нас стул Педро. Все равно между нами оставалось пространство, и, чтобы поцеловаться, кто-то один должен был встать со своего стула.

Мы поднялись. Одновременно. И поцеловались. По-настоящему. В губы. Долго. Это я поняла, когда мы разжали объятия и я невольно взглянула вокруг. Да, сегодня я действительно была звездой вечерней программы. Все присутствующие аплодировали нам, как если бы мы были молодоженами, а они — гостями на нашей свадьбе.

Марега кашлянул, повел бровью и опять коварно потрогал пальцем свои усы, когда Игнасио, поправив очки, опустился на стул Педро, то есть рядом со мной, и переставил приборы.

— Пожалуй, не мешало бы выпить за путешествие мсье Бонвояжа, — подчеркнуто безмятежно сказала я. — Кстати, к воротам Шелгвауканы он попал через две недели пути после отбытия из Эдуара.

— Нет, Мари, не через две недели, а на десятый день, — поправил меня Игнасио, наполняя бокалы. Между прочим, кувшин он держал левой рукой. Видимо, правая действительно здорово болела, если даже при поцелуе он обнимал меня только левой.

— Но даже за десять дней можно добраться до Венесуэлы, я уж и не говорю про Бразилию, — предположил Марега.

— Алекс, ты забыл, что путешествовали они сто с лишним лет назад. Не было ни дорог, ни автомобилей, — снисходительно напомнил Игнасио. — В день они могли продвинуться самое большее километров на пятнадцать-двадцать, а то и на пять. Не забывай, поклажа, инструменты, провизия, что-то везли на лошадях, что-то несли на своем горбу носильщики, ведь по джунглям да по горам лошадь пройдет не всегда.

— И куда же они двигались по джунглям да по горам? — Мареге определенно хотелось знать более конкретный маршрут.

— На северо-запад к истокам реки Маны.