Первые беспроволочные депеши не добавили ничего нового. Во всяком случае капитан помалкивал, и это молчание далеко не способствовало нашему спокойствию.

 Вследствие чего последний день показался нам бесконечным. Мы жили в тревожном ожидании несчастья. На сей раз это будет уже не кража и не просто нападение, а настоящее преступление — убийство. Никто не мог допустить, что Арсен Люпен ограничится двумя ничтожными кражами. Безраздельно господствуя на судне, где деятельность властей сведена к нулю, он, стоило ему захотеть, мог все себе позволить, мог распорядиться богатством и жизнью пассажиров, как заблагорассудится.

 Для меня, признаться, это было восхитительное время, так как в эти часы мисс Нелли начала мне доверять. Взволнованная столькими событиями, она инстинктивно искала защиты, безопасности, и я счастлив был их ей предоставить.

 В глубине души я благословлял Арсена Люпена. Разве не он сблизил нас? И разве не ему я обязан тем, что приобрел право витать высоко в облаках на крыльях красивой мечты? Мечты о любви и мечты более прозаической, зачем скрывать? Андрези — достойный пуатвинский род, но их герб поутратил позолоту, и мне кажется, нет ничего недостойного в том, что некий джентльмен желает вернуть этой фамилии утраченный блеск.

 Я чувствовал: мои мечты ничуть не оскорбили бы мисс Нелли. Ее улыбающиеся глаза позволяли мне так думать. А мягкий голос внушал надежду.

 До последней минуты мы стояли рядом, опершись на борт, а кромка американских берегов плыла нам навстречу.

 Обыски были прекращены. Оставалось лишь ждать. Все пассажиры, и в первом классе, и на нижней палубе, кишащей эмигрантами, предвкушали минуту торжества, когда наконец объяснится неразрешимая загадка. Кто был Арсеном Люпеном? Под каким именем, под какой маской скрывается знаменитый грабитель?

 И эта высочайшая минута наступила. Проживи я и до ста лет, никогда не забуду ни одной ничтожной подробности этого момента.

 — Как вы бледны, мисс Нелли, — сказал я своей спутнице, которая в полном изнеможении оперлась на мою руку.

 — А вы! — ответила мне она. — Вы так переменились в лице!

 — Ничего удивительного! Я так счастлив, что переживу эти волнующие мгновения вблизи вас, мисс Нелли. Мне кажется, что и вы когда-нибудь вспомните…

 Тяжело дыша от лихорадочного возбуждения, она не слушала меня. Мостик опустился. Но прежде чем нам разрешили свободно ступить на него, на борт поднялась группа людей: таможенники, люди в униформе, почтовые служащие.

 

— Если окажется, что Арсен Люпен сбежал во время плавания, я не удивлюсь, — прошептала мисс Нелли.

 — Быть может, он предпочел смерть бесчестью и потонул в атлантической пучине, чтобы не подвергаться аресту.

 — Не смейтесь, — сердито сказала она.

 Но вдруг я задрожал. Она спросила меня, что случилось, и я ответил:

 — Посмотрите на того маленького старичка, что стоит в конце мостика…

 — С зонтиком и в сюртуке оливкового цвета?

 — Это Ганимар.

 — Ганимар?

 — Да, знаменитый сыщик, поклявшийся арестовать Арсена Люпена лично. О! Я понимаю, что до этого берега океана сведения еще не дошли, и Ганимар приехал раньше. Он очень не любит, когда кто-нибудь вмешивается в его делишки.

 — Значит, преступник наверняка будет пойман?

 — Кто знает! Ганимар, кажется, никогда не видел Люпена без грима и переодетым. Если только ему не известно его вымышленное имя…

 — О! — произнесла она с безжалостным женским любопытством, — как бы мне хотелось присутствовать при его аресте!

 — Немного терпения.