|
Без него Артас ни за что не узнал бы о Ключе Трех Лун – волшебном предмете, разъятом на три лунных кристалла, хранящихся в потайных, хорошо охраняемых храмах, разбросанных по всему Кель’Таласу. С радостью предавая собственный народ, изменник-эльф рассказал, что каждый из храмов стоит на пересечении силовых линий, как и сам Солнечный Колодец, а силовые линии – все равно, что кровеносные сосуды земли, только течет по ним не алая жидкость, но магия. Соединенные силовыми линиями, кристаллы создают энергетическое поле – так называемый Бан’динориэль, что в переводе означает «Привратник». Казалось бы, всего-то и нужно – отыскать эти три храма близ Ан’теласа, Ан’дарота и Ан’овина, перебить стражу да отыскать лунные кристаллы.
Однако излишне миловидные и удивительно стойкие эльфы были серьезными противниками. Сидя верхом на Непобедимом, Артас бездумно поигрывал Ледяной Скорбью и размышлял, как же столь хрупкому с виду народу удается устоять перед его армией. Да, теперь за ним следовала настоящая армия – многие сотни мертвых солдат, а мертвых гораздо труднее уничтожить навеки. Хитроумный трюк предводительницы следопытов, взорвавшей мост через реку, действительно стоил Артасу драгоценного времени. Река тянулась через весь Кель’Талас, а на востоке вплотную примыкала к холмистым предгорьям, препятствовавшим движению боевых машин не меньше, чем вода. Времени переправа заняла немало, но в конце концов они перебрались на тот берег. Размышляя над решением нелегкой задачи, Артас внезапно почувствовал какое-то подозрительное беспокойство. Откуда могло взяться это ощущение? Этого он понять так и не смог. Раздосадованный, Артас отмахнулся от странного чувства и приказал десятку непоколебимо верных ему солдат соорудить новый мост – мост из гниющей плоти. Повинуясь их командам, дюжины мертвецов двинулись в реку и попросту, слой за слоем, начали укладываться на дно, пока тела верхних не поднялись над водой, а мясные фургоны, катапульты и требушеты, скрипя и кренясь, не прошли по ним, как по настилу. Конечно же, после этого часть неупокоенных больше ни на что не годилась: их тела оказались так изломаны либо изодраны, что соединить их снова уже не могла никакая магия. Этих Артас едва ли не с нежностью освободил от службы, даровав им истинную смерть. К тому же, напоследок они нанесли врагу еще один удар, осквернив полуистлевшей плотью чистые воды реки. Сам он, разумеется, легко мог переправиться на ту сторону, да так и поступил. Непобедимый без колебаний ринулся в воду, и Артас немедля вспомнил тот роковой прыжок в разгаре зимы, когда его конь, как и сейчас, повинуясь воле хозяина, поскользнулся на обледенелых камнях. Воспоминания застали его врасплох, и Артас на миг задохнулся от мучительного, щемящего чувства вины. Однако муки совести тут же унялись. Теперь-то все было совершенно иначе – куда как лучше! Теперь он – вовсе не убитый горем мальчишка, не находящий себе места от стыда, рыдая, по колено в снегу, поднимающий меч, чтобы пронзить сердце верного друга. Да и Непобедимый – не какое-нибудь живое существо, теперь этакие мелочи ему не страшны. С тех пор оба стали сильнее. Могущественнее. Непобедимый будет существовать вечно и верно служить своему хозяину. Не знать ему больше ни жажды, ни боли, ни голода, ни усталости. А он, Артас, будет брать все, что захочет, когда бы чего ни захотел. Конец молчаливому недовольству отца, конец попрекам святоши Утера! Не видать ему больше ни сомнений в глазах Джайны, ни такой дорогой и привычной морщинки на ее переносице… «Джайна…» Артас резко встряхнул головой. Джайна имела возможность остаться с ним. Имела, но отказалась. Бросила его, хотя клялась никогда с ним не расставаться. Больше он ей ничего не должен. Теперь он подвластен одному только Королю-личу. Успокоенный таким поворотом мыслей, Артас улыбнулся и нежно погладил торчащие кверху позвонки неупокоенного коня, а тот в ответ вскинул костлявую голову. |
