— Назад, забастовщики, стрелять будем!

У выхода из завода стояли охранники, полицейские и офицеры. Каждого выходившего тщательно обыскивали. Жандармы командовали одним «прямо» — этих арестовывали, их окружали солдаты и вели к другим задержанным товарищам. Команда идти «налево» или «направо» означала, что человека отпускали на все четыре стороны. Всего было арестовано 137 человек. Но среди них не было ни одного из руководителей восстания. Боевиков-дружинников, гвардейцев Артема, почти не сумели задержать. Рабочие помогли всем нелегальным и находившимся на подозрении у полиции своевременно исчезнуть с завода.

Пользуясь суматохой, при обыске благополучно скрылся и избежал ареста Константин Бассалыго.

Ушел боевик товарищ Пирог. Он был контужен и хромал. Проходя «налево» мимо казаков, он слышал ехидные замечания:

— Что, достал земли и воли?

Приходилось молчать и уходить поскорее от царских собак, пока они не разнюхали, кого отпускают на волю.

Недолго после разгрома Гельферих-Саде отстреливались от солдат засевшие за соляными мешками на Конном базаре Артем и его товарищи. Пора было уходить, иначе угрожало окружение. Отходили к винному складу и дальше, на Заиковку.

На Сабурову дачу было перевезено 20 раненых и несколько человек убитых. Мертвые были помещены в морг. Явилась полиция и потребовала выдачи трупов. По совету Артема администрация больницы под формальным предлогом трупы не выдала. Предполагалась демонстрация во время похорон.

Вечером на Сабурке состоялось собрание членов партии. Артем выступил на этом собрании и подверг разбору все действия восставших: ошибок было допущено много. Не сумели сохранить в тайне план восстания, дали возможность провокатору оповестить врагов и тем вывести из борьбы такую большую силу, какую представляли революционные солдаты. Кто-то из меньшевиков — членов Федеративного совета помешал выполнению приказов о захвате канцелярии генерал-губернатора, телеграфа, жизненно важных учреждений города. Плацдарм восстания, таким образом, сильно сузился. Было много и других серьезнейших промахов в подготовке и проведении восстания.

— Но не будем унывать, мои дорогие боевые товарищи! Хотя нас и разгромили, буржуазия не забудет выступления харьковских пролетариев. Мы дали хороший урок самодержавию. Нас побили, но мы сплочены сейчас, как никогда. Это были цветочки, ягодки впереди…

На собрании большевиков было решено проводить партизанские выступления, нападать на полицию, на, охранников. Показать властям, что силы революции не разбиты и не побеждены.

В городе шли аресты. По улицам днем и ночью разъезжали казачьи патрули. Тюрьмы были переполнены арестованными. Но руководители восстания были на свободе, на свободе оставался и Артем.

Артем неуловим…

Начальник харьковской охранки знал, что Артем укрывается на Сабуровой даче. Охранка пыталась, и не раз, схватить этого неуловимого революционера, но безуспешно. Насколько информированы были жандармы обо всем, что касается Артема — опытного в конспирации и умного противника, видно из донесения харьковского охранного отделения.

«По полученным сведениям, — пишет начальник охранки, — нелегальный «Артем» посещает в городе здание Земской управы, где часто присутствует на заседаниях в качестве представителя от низших служащих земской больницы на Сабуровой даче, хотя таковым вовсе не состоит, а просто избрал себе там жилище при посредстве фельдшерицы Базловой и техника по электрическому освещению Соболева и устраивает совещания остатков «Федеративного совета».