Хотя с предком Фреда не очень удачный пример, ведь когда тот совершал свой самоотверженный поступок, сродни подвигу, он уже был и дворянином, и даже имел титул барона. Кстати, сам Фред несколько лет назад заметил, что сейчас стать графом таким образом уже не удастся, поскольку на троне императрица, которая, как и большинство женщин, терпеть не может охоту.

Если бы он продолжил развивать свою мысль, я бы его убил. Шутка конечно.

Но ведь получалось так, что в согласии с его пусть и не озвученной логикой, я приобрел титул графа благодаря своим альковным подвигам, а мне и без него подобных разговоров в то время хватало. Это сейчас несколько иная ситуация.

И вообще, когда я стал бароном герцогства Эйсен-Гермсайдр, женщина присутствовала, пусть и прямого отношения она к этому не имела. Но ведь я дворянство и в Скардаре получил, а там женщинами даже не пахло!

Лейсон Горт стал дворянином, действительно совершив подвиг. В те времена он еще ходил помощником артиллерийского офицера, и самое большое, на что он мог рассчитывать, не имея благородного происхождения — со временем его заменить.

Тогда Горт, а произошло это событие еще пару десятков лет тому назад, сумел переправить канат на гибнущий корабль, выскочивший на камни во время шторма: совершил то, на что остальные не решились, слишком уж велика была вероятность погибнуть. Благодаря канату большую часть экипажа удалось спасти. Вероятно, награждение было бы более скромным, но среди спасенных оказался родственник герцога Вандерера, который сам является родственником императорской семьи, пусть и очень дальним.

Кстати, перенеслась мысль на новую тему, у Коллайна категорически не складываются отношения с герцогом. Нет, он бывает у него в доме, с виду проявляя искреннюю любезность, но за глаза всегда ворчит:

— Не нравится мне господин Вандерер, не нравится и все тут. А почему — я и сам не пойму, как будто бы к этому нет никаких предпосылок.

Обычно чутью Анри я всегда доверял, он очень редко ошибался в людях, в чем мне много раз приходилось убеждаться, но в отношении герцога, вероятно, был не тот случай.

Что же касается самого Леймона Горта, после получения дворянства карьера его складывалась довольно стремительно, и он принял командование первым своим кораблем, когда ему еще было далеко до тридцати.

Кроме того, в своей среде он считался везунчиком, и к тому были все основания. Читал я, что в Великобритании, даже во времена Второй Мировой войны, в личных делах военно-морских офицеров существовала графа «удачливость». Так вот, Леймону Горту смело можно ставить в этой графе крестик. Или галочку, не представляю, что там положено ставить.

Побывать в таком жестоком сражении, причем оказаться в самом его пекле и вывести из него корабль практически без повреждений!..

Да уж, без удачи дело точно не обошлось. Незаурядный, в общем, человек, Леймон Горт, и я, наконец, смог определиться, кто примет под командование систершип «Властелина морей», грозивший через несколько месяцев сойти со стапелей.

А сражение действительно оказалось очень жарким. И я в очередной раз был горячо благодарен Иджину дир Пьетроссо. Именно корабли его эскадры проявили такую самоотверженность, что враг, не выдержав натиска, в конце концов дрогнул. Правда и потери Скардара оказались значительно выше, чем у флота Империи.

Самоотверженность Скардара неудивительна, она имеет давние исторические традиции, некоторое время назад изрядно поугасшие, но сейчас возвращающиеся к нему с новой силой. Эх, имперскому флоту такие традиции прививать еще и прививать…

«Хорошо идем, — думал я, глядя на пробегающую мимо борта фрегата голубовато-зеленую воду, — лиг девять в час, не меньше. С таким темпом в Трабон прибудем значительно раньше, чем предполагается».

И надо же такому случиться, почти сразу же с кормы раздался голос матроса, возившегося с лаглинем, замерявшего ход корабля:

— Шесть лиг, почти шесть с половиной.